Потемкин Григорий Александрович (1739 - 1791), российский государственный и военный деятель, светлейший князь Таврический (1783 г.), морганатический супруг Екатерины II.
Родился 24 сентября 1739 г. в селе Чижове Смоленской губернии в семье армейского офицера. После обучения в гимназии Московского университета был зачислен в конную гвардию; участвовал в дворцовом перевороте в июне 1762 г., в результате которого Екатерина II взошла на престол.
Нуждавшаяся в надёжных помощниках Екатерина по достоинству оценила энергию и организаторские способности Потёмкина. Сразу после переворота она направила его с дипломатическим поручением в Швецию. Затем Григорий Александрович принимал участие в секуляризации церковных земель (1764 г.); в качестве попечителя депутатов от нерусских народностей работал в Уложенной комиссии (1767 г.).
После начала русско-турецкой войны 1768-1774 гг. Потёмкин отправился на театр военных действий волонтёром - добровольцем. Командуя конницей, он отличился во всех крупных сражениях кампании и заслужил похвальные отзывы генерал-фельдмаршала П. А. Румянцева-Задунайского.
В 1774 г. Потёмкин, вызванный Екатериной с фронта, стал фаворитом императрицы. Он был осыпан милостями и занял пост вице-президента Военной коллегии. По некоторым сведениям, императрица и Потёмкин тайно венчались в начале 1775 г.
В течение следующих 17 лет Потёмкин являлся наиболее могущественным человеком в России. Он осуществил ряд реформ в армии: ввёл новую форму, изменил комплектование, добился более гуманного обращения офицеров с солдатами, фактически отменил телесные наказания (восстановлены Павлом I).
Потёмкин добился присоединения Крыма к России (1783 г.), за что получил титул светлейшего князя Таврического. Приступил к строительству Черноморского флота. Являясь с 1775 г. генерал-губернатором вновь присоединённых к державе земель Северного Причерноморья, Потёмкин достиг заметных успехов в их хозяйственном развитии. При нём были построены города Севастополь, Херсон, Екатеринослав, Николаев, заложено множество других населённых пунктов, верфей, заводов и фабрик. Шло массовое переселение людей на южные земли.
Как генерал-губернатор Потёмкин запрещал выдачу беглых с территории своего наместничества, где все поселенцы имели статус вольных государственных крестьян. После начала русско-турецкой войны 1787-1791 гг. командовал русской армией, осадил и взял крепость Очаков.
Противники Потёмкина при дворе распространяли слухи о его медлительности и робости в роли командующего. Позднее военные историки по достоинству оценили те новации, которые светлейший князь внёс в управление войсками, - в частности, он был первым русским полководцем, который руководил военными действиями сразу на нескольких фронтах.
Как командующий Потёмкин покровительствовал А. В. Суворову и Ф. Ф. Ушакову.
Умер 16 октября 1791 г. близ города Яссы в Молдавии, где представлял Россию на переговорах с турками.
Потемкин-Таврический, князь Григорий Александрович
28-й генерал-фельдмаршал.
Князь Григорий Александрович Потемкин-Таврический, сын отставного майора, служившего в гарнизонном полку, родился Смоленской губернии, Духовщинского уезда, в небольшой деревне отца своего, Чижове, в сентябре 1736 года. Он произошел от древней дворянской фамилии, переселившейся из Польши в Россию и в малолетство Петра Великого довольно знаменитой. [В числе предков князя Григория Александровича находился окольничий Петр Иванович Потемкин, известный своими посольствами в Испанию, Францию (1668 и 1680 г.), Англию (1681 г.) и в Данию. См. о нем в четвертой части моего Словаря достопамятных людей Русской земли , стр. 186-192.] Назначаемый в духовное звание, Потемкин обучался сначала в смоленской семинарии, потом отправлен в Московский университет. Здесь посещал он с большим прилежанием лекции профессоров, оказал быстрые успехи в науках, желая - как твердил товарищам своим - быть непременно архиереем или министром ; получил золотую медаль (1756 г.) и вскоре соскучился единообразным учением, перестал ходить в университет, выключен из оного [Я видел в портфелях покойного моего родителя (сгоревших в московский пожар 1812 года) оторванный от Ведомостей лист, в котором было напечатано, в числе выключенных из университета за нехождение , имя Григория Потемкина . - "Помните ли , - сказал потом князь Таврический профессору Барсову во время славы своей и могущества, - как вы выключили меня из университета ?" - "Ваша Светлость тогда сего заслуживали", - отвечал бывший наставник его], обращался с одними монахами, беседуя в Заиконоспасском и Греческом монастырях о догматах веры. Казалось, юноша, одаренный от природы колоссальным ростом, мужественной красотой, умом беглым, памятью необыкновенной, готовил себя к ношению митры: вышло противное. Честолюбивый нрав его не мог довольствоваться саном пастыря Церкви, желал повелевать многими, гонялся за славою и внушил ему счастливую мысль сблизиться с Двором военною службой. В числе духовных, которых посещал Потемкин, находился Амвросий Зертис-Каменский, бывший тогда архиепископом Крутицким и Можайским: он одобрил его намерение и дал ему на дорогу пятьсот рублей. [Это передал мне покойный мой родитель, родной племянник пр. Амвросия. Потемкин несколько раз вспоминал потом об этих деньгах, говоря, что он ему должен ; но постарается заплатить с процентами . Родитель мой ни о чем не просил его: тем и кончились обещания.] Из кельи монастырской Потемкин перенесся к берегам Невы и вскоре принят в Конную гвардию; обучался французскому языку в свободное время. Он был вахмистром этого полка, когда вступила на престол Екатерина II (1762 г.), находился в Ее свите и услышав, что Императрица желает иметь темляк на шпаге, сорвал свой собственный, подъехал к Государыне и осмелился поднести оный. Ретивая лошадь Потемкина, привыкшая к эскадронному учению, поравнялась с лошадью Императрицы и, несмотря на все усилия его, упорствовала удалиться. Екатерина улыбнулась, взглянула на отважного всадника, спросила о его фамилии, произвела на другой день (29 июня) Потемкина офицером гвардии, потом подпоручиком и камер-юнкером, приказав выдать ему две тысячи рублей. Он был отправлен в Стокгольм к министру нашему при шведском дворе, графу Остерману, с уведомлением о последовавшей перемене в правлении.
Возвратясь в С.-Петербург, Потемкин старался сблизиться с Орловыми, которые находились во всей своей силе, был принят в общество Императрицы, где любезность и простота заменяли принужденные обыкновения, прикомандирован потом, будучи поручиком, к обер-прокурору Св. Синода Ивану Ивановичу Мелисино. В 1768 году он имел уже чин действительного камергера и секунд-ротмистра Конной гвардии. Тогда начал Потемкин обдумывать план своего возвышения и могущества, не довольствуясь полученными наградами; желал большего и, чувствуя свои преимущества перед другими, уверен был в успехе.
В 1769 году возгорелась война с Турциею. Потемкин воспользовался этим случаем, чтобы удалиться на некоторое время из столицы; служил сначала под знаменами генерал-аншефа князя Голицына, потом в армии генерал-фельдмаршала графа Румянцева: участвовал 19 июня в поражении генерал-майором князем Прозоровским двадцатитысячного турецкого войска, перешедшего у Хотина на левый берег Днестра и желавшего пробраться к Каменец-Подольскому; в овладении, 2 июля, турецкими укреплениями под Хотином; пожалован в генерал-майоры за оказанную храбрость и опытность в военных делах ; предводительствуя отрядом конницы, отличил себя в сражении 29 августа, на котором верховный визирь Молдованжи-паша и крымский хан были совершенно разбиты и обращены в бегство.
Граф Румянцев, приняв главное начальство над армией после князя Голицына и угадывая, какая участь ожидала Потемкина, доставлял ему случаи пожинать лавры; он увенчал себя новою славой, в начале января 1770 года, в окрестностях Фокшан, опрокинул (4 числа) за реку Милку, вместе с генерал-майором графом Подгоричани, турецкий десятитысячный корпус, предводимый Сулиман-пашою и сераскиром Румели-Валаси; положил на месте тысячу человек, отнял пять орудий, два знамя и пять фур с порохом; содействовал (4 февраля) генерал-поручику Штофельну в овладении Журжею; преследовал неприятеля, обращенного в бегство Румянцевым, 17 июня, близ Рябой Могилы; участвовал в битвах Ларгской (7 июля) и Кагульской (21 июля); отразил на последней хана крымского, намеревавшегося ударить в тыл русской армии; награжден орденами Св. Анны и Св. Георгия третьего класса; принял деятельное участие в занятии Измаила генерал-поручиком князем Репниным; первый вступил в предместье Килии, когда оно было объято пламенем; с успехом отразил (1771 г.) нападения турок на Кранов; вытеснил их из Цимбры; освободил находившихся в этом городе христиан; сжег несколько неприятельских судов на Дунае и четыре магазина, наполненные мукою и сухарями; обратил в бегство четырехтысячный отряд турецкий (17 мая) на походе к реке Ольте; держал в осаде крепость Турну, вместе с генерал-майором Гудовичем; предводительствуя небольшою флотилией (в октябре), делал поиски на правом берегу Дуная, подходил к Силистрии. В 1772 году происходили переговоры о мире, и Потемкин провел это время большей частью в шлафроке или лежа на софе, погруженный в размышление. Между тем он произведен в генерал-поручики за прошедшую службу.
С возобновлением военных действий (1773 г.) Потемкин снова обнажил меч свой: переправился через Дунай в виду многочисленного неприятеля, 7 июня участвовал в разбитии Османа-паши под Силистрией, в овладении его лагерем. Эти подвиги Потемкина остались без награждения. Оскорбленный полководец, всегда предприимчивый, отправился в С.-Петербург и решился написать следующее письмо к Императрице : "Всемилостивейшая Государыня! Определил я жизнь мою для службы Вашей, не щадил ее отнюдь, где только был случай к прославлению Высочайшего Имени. Сие поставя себе простым долгом, не мыслил никогда о своем состоянии, и если видел, что мое усердие соответствовало Вашего Императорского Величества воле, почитал уже себя награжденным. Находясь почти с самого вступления в армию командиром отделенных и к неприятелю всегда близких войск, не упустил я наносить оному всевозможного вреда: в чем ссылаюсь на командующего армиею и на самих турок. Отнюдь не побуждаем я завистью к тем, кои моложе меня, но получили лишние знаки Высочайшей милости, а тем единственно оскорбляюсь, что не заключаюсь ли я в мыслях Вашего Величества меньше прочих достоин? Сим будучи терзаем, принял дерзновение, пав к священным стопам Вашего Императорского Величества, просить, ежели служба моя достойна Вашего благоволения и когда щедрота и Высокомонаршая милость ко мне не оскудевают, разрешить сие сомнение мое пожалованием меня в генерал-адъютанты Вашего Императорского Величества. Сие не будет никому в обиду, а я приму за верх моего счастия, тем паче что, находясь под особливым покровительством Вашего Императорского Величества, удостоюсь принимать премудрые Ваши повеления и, вникая в оные, сделаюсь вяще способным к службе Вашего Императорского Величества и Отечества". На другой день Потемкин удостоился получить следующий собственноручный рескрипт: "Господин генерал-поручик! Письмо ваше г. Стрекалов Мне сего утра вручил и Я просьбу вашу нашла столь умеренною в рассуждении заслуг ваших, Мне и Отечеству учиненных, что Я приказала изготовить указ о пожаловании вас генерал-адъютантом. Признаюсь, что и сие Мне весьма приятно, что доверенность ваша ко Мне была такова, что вы просьбу вашу адресовали прямо письмом ко Мне, а не искали побочными дорогами. Впрочем, пребываю к вам доброжелательная Екатерина". [Из портфелей Миллера, хранящихся в Московском архиве Министерства иностранных дел.]
Вслед за тем Потемкин получил орден Св. Александра Невского (1774 г.); начал посещать по-прежнему общество Императрицы; был весел, занимал собою других; потом сделался пасмурным, задумчивым, оставил совсем Двор, удалился в Александро-Невский монастырь; объявил, что желает постричься, учился там церковному уставу, отрастил бороду, носил монашеское платье. Так необыкновенный человек этот пролагал дорогу к своему возвышению! Душевная скорбь его и уныние не остались сокрытыми от Двора, возбудили любопытство и жалость оного, и вскоре временный отшельник сбросил черную одежду и явился среди изумленных царедворцев во всем блеске любимца счастья. В том же году пожалован он генерал-аншефом, Военной Коллегии вице-президентом, лейб-гвардии Преображенского полка подполковником и (25 декабря) кавалером ордена Св. Апостола Андрея Первозванного. В следующем году (1775) получил орден Св. Георгия второго класса за ратные подвиги против турок в прошедшую кампанию; назначен генерал-губернатором Новороссийской, Азовской и Астраханской губерний, с властью и преимуществами царского наместника, а по заключении с Портою Оттоманской мира награжден (10 июля): за споспешествование к оному добрыми советами Графским достоинством Российской империи; за храбрые и неутомимые труды шпагою, осыпанною алмазами, и в знак Монаршего за то благоволения портретом Императрицы для ношения на груди.
Сначала Потемкин не имел большого влияния на дела государственные, хоть и пользовался совершенной доверенностью Екатерины, жил во Дворце, где ежедневно поклонники раболепствовали перед ним, в то время как он, лежа на диване, не обращал на них внимания. В 1776 году Императрица пожаловала его поручиком Кавалергардского корпуса и исходатайствовала ему Княжеское достоинство Империи Римской с титулом Светлейшего . Между тем возраставшее могущество Потемкина заставило и других государей искать в нем: король Польский препроводил к нему ордена Белого Орла и Св. Станислава; Фридрих Великий поручил брату своему, принцу Генриху, возложить на него ленту Черного Орла; Датский король прислал орден Слона, Шведский - орден Серафима.
Сделавшись необходимым для Екатерины Великой, гордый вельможа, уверенный в своей силе, отправился (1777 г.) в подчиненное ему наместничество для поправления расстроенного здоровья. Царедворцы, враги Потемкина, радовались удалению его; но путешествие это было основано на утонченной политике: он уклонился на время для того только, чтобы достигнуть потом вернее предположенной цели. На дороге везде строили в честь его триумфальные ворота, говорили ему приветственные речи, давали праздники. Екатерина подарила ему Аничковский дворец и пожаловала восемьдесят тысяч рублей на поправку мебели; но Потемкин, возвратясь в столицу, остановился по-прежнему в Зимнем дворце и потом переехал в смежный с оным, принадлежавший Эрмитажу (1777 г.). Здесь приступил он к давно обдуманному им плану относительно изгнания турок и татар из Европы, восстановления Греческой империи. Уверяют, будто бы Потемкин намеревался основать там независимое государство. Положено было прежде овладеть Крымом: Екатерина вооруженной рукою утвердила (1777 г.) ханом Шагин-Гирея, несмотря на угрозы Порты. Многие семьи греков и армян переселены из Тавриды в Россию. При устье Днепра основан Потемкиным Херсон с корабельной гаванью (1778 г.). Тщетно Фридрих Великий старался убедить Императрицу к постановлению оборонительного союза с Турцией, лаская честолюбие Потемкина Курляндским герцогством; он не переменил образа мыслей и умел склонить на свою сторону императора Иосифа II в бытность его в России (1780 г.). Столь же неудачны были и усилия английского министерства отвлечь Российский Двор посредством Потемкина от вооруженного нейтралитета: верный исполнитель великих намерений Екатерины не пожертвовал выгодами Отечества для своих собственных. В 1782 году, по его представлению как екатеринославского генерал-губернатора, многие пустыни новороссийские заселены людьми, вышедшими из разных других областей Империи. Тогда Екатерина II учредила орден Св. Равноапостольного князя Владимира и возложила оный на Потемкина. Вскоре крымские дела отозвали его в Херсон. Между тем как происходили переговоры с ханом и верховными начальниками народов кубанских, Потемкин несколько раз ездил в С.-Петербург; наконец ласкою, убеждениями, золотом и грозным вооружением умел он склонить Шагин-Гирея к уступке полуострова России. [Шагин-Гирей удалился в Россию, где получал пенсию от Императрицы; потом, соскучась, отправился в Турцию и был удавлен по приказанию султана.] Важный подвиг этот, к бессмертной славе Потемкина, совершен (1783 г.) без всякого кровопролития. Тамань и вся страна Кубанская присоединены также к Империи нашей. Твердость и деятельность Булгакова [Яков Иванович Булгаков, товарищ Потемкина по университету, находился тогда чрезвычайным посланником и полномочным министром в Константинополе. Он заключил 28 декабря с турецкими полномочными акт: об уступке России Турцией Крымского полуострова. "Вы приписываете это мне, - писал Потемкин Булгакову, - и тем увеличиваются еще более заслуги ваши! Все от Бога; но вам обязана Россия и сами турки: ваша твердость, деятельность и ум отвратили войну. Турки были бы побеждены; но русская кровь также бы потекла!"] упрочили эти приобретения за Россией на вечные времена.
В начале 1784 года (2 февраля) Екатерина, признательная к заслугам, пожаловала Потемкина президентом Военной Коллегии с чином генерал-фельдмаршала, екатеринославским и таврическим генерал-губернатором и шефом Кавалергардского полка. Тогда открылось новое поле для избирательного ума его: он выдал (1786 г.) устав, в котором с великой точностью означены были издержки каждого полка; переменил невыгодную одежду войск русских, велел отрезать косы, бросить пудру; одел солдата в куртку, покойные шаравары, полусапожки и удобную, красивую каску; передвигал беспрестанно полки с одного места на другое, чтобы они в мирное время не приучились к неге. В Тавриде, вверенной его попечению, дикие степи превратились в плодоносные поля, где повсюду видны были многочисленные прекрасные стада, благословенные нивы, богатые селения, возвышались многолюдные города. Чтобы прикрыть границы от неприятельских нападений и содержать в страхе татар и другие хищные народы, он протянул цепь войск на берегу Кубани; Севастополь и Херсон наполнились флотами; русский флаг развевался свободно на Черном море.
1787 год достопамятен в жизни Потемкина: Екатерина осчастливила своим посещением Херсон и Тавриду. Тогда большие дороги и хребты гор освещены были разноцветными огнями; Днепр покрыт великолепными галерами; везде сооружены дворцы; леса превращены в английские сады. "Путешествие Императрицы, - описывает сопровождавший ее принц де Линь, - можно назвать волшебством. На каждом почти шагу встречали мы нечаянное, неожиданное. Там видели эскадры, там конные отряды, там освещение, на несколько верст простиравшееся; здесь сады, в одну ночь сотворенные! Повсюду увенчалась Екатерина торжествами, изъявлениями благодарности, благоговения и восторгов". На воротах в Перекопе изображена была следующая надпись, сочиненная Потемкиным: "Предпослала страх и принесла мир (1787 г .)"; в Кременчуге: "Возродительнице сих стран ". В проезде через Таврическую область спутником Императрицы был Иосиф, прибывший под именем графа Фалкенштейна. Возвратясь в С.-Петербург, Екатерина повелела правительствующему Сенату изготовить похвальную грамоту с означением подвигов генерал-фельдмаршала князя Потемкина: в присоединении Тавриды к Империи Российской, в успешном заведении хозяйственной части и населении губернии Екатеринославской, в строении городов и в умножении морских сил на Черном море, с прибавлением ему именования Таврического . Англия и Пруссия вооружили в том году Порту Оттоманскую против России: в Константинополе требовали от нашего посланника Булгакова возвращения Крыма, заключили его в семибашенный замок. 9-го сентября был обнародован манифест о войне с турками. Предводителями войск назначены Румянцев-Задунайский и Потемкин-Таврический. Первому вверена Украинская армия; второму - Екатеринославская.
28 июня (1788 г.) Потемкин явился под Очаковом и в виду этого города занял стан свой при Днепровском устье. 25 июля он обозревал устраиваемый редут к берегу Черного моря на пушечный выстрел от неприятеля. Ядра сыпались из крепости со всех сторон; находившиеся в свите главнокомандующего генерал-майор Синельников и козак были смертельно ранены; последний испустил жалостный вопль. "Что ты кричишь ?" - сказал ему Потемкин с твердостью духа и хладнокровно распоряжался работами. Дорожа кровью себе подобных, он не хотел из честолюбивых видов жертвовать жизнью человеческой и решился тесной осадой принудить турок к сдаче. В половине августа кончены были батареи наши. Гарнизон очаковский защищался отчаянно, повторял свои вылазки. 7 сентября Потемкин открыл сильный огонь со всех своих батарей для воспрепятствования осажденным поправлять поврежденные укрепления. Между тем турецкий флот потерпел сильное поражение на Лимане; отдельные отряды Потемкина наносили страх и опустошение за Кубанью и на берегах Анатолийских; Березанский остров с крепостью занят храбрыми черноморскими козаками (7 ноября). В великолепной землянке своей, под громом пушек, среди движений ратных, князь Тавриды находил время беседовать с музами, писал стихи, переводил Церковную историю аббата Флери. Настала сильная стужа, сопровождаемая большими снегами. Неприятель сделал из Очакова вылазку (11 ноября), но был отбит. Положение войска становилось беспрестанно тягостнее. Усилившиеся болезни каждый день похищали множество людей. Солдаты просили своего полководца вести их против нечестивого города , который хотели превратить в гроб врагам христианства. Лед, покрывший Лиман, представлял удобство напасть на Очаков с той стороны, укрепленной слабее прочих. Потемкин решился взять крепость приступом, назначил для сего день Св. Николая и накануне несколько раз осматривал неприятельские ретраншементы, под самыми пушками; ободрял солдат: обещал им отдать город в полную волю, если только они возьмут его. Все приготовления к приступу были сделаны. Положено в одно время напасть на ретраншемент нагорный, на Гассан-пашинский замок и на самую крепость. Потемкин разделил армию на шесть колонн: четыре, под предводительством князя Репнина, должны были действовать на правом крыле; две, под начальством генерала от артиллерии Меллера [Иван Иванович Меллер, генерал от артиллерии, кавалер орденов Св. Апостола Андрея Первозванного, Св. Георгия второго класса и Св. Владимира первой степени, возведен был, во уважение отличных заслуг , в Баронское достоинство Российской Империи, с наименованием Меллером-Закомельским (1789 г.). Умер от полученной им раны под Килией 10 октября 1790 года] на левом; обратил остальные полки в два резерва; велел быть при них коннице, а легким войскам наблюдать со стороны Днестра. Наступил роковой день (6 декабря): главнокомандующий повторил приказание, чтобы войска, назначенные на приступ, не занимаясь перестрелкой, действовали штыками со всевозможной быстротой; отпет молебен, и в семь часов утра началось нападение. Неприятель отчаянно защищался; но огонь его орудий, глубина рвов, высокие валы и палисадник, адский зев взорванных подкопов не остановили русских воинов: они шли вперед по грудам неприятельских тел и по трупам своих братьев, опрокидывали все, попадавшееся им навстречу, - и Очаков завоеван! - Потемкин оставался во время приступа на одной батарее и, подперши рукою голову, повторял беспрестанно: "Господи , помилуй !". Он принужден был сдержать свое роковое слово: позволил ожесточенному войску три дня грабить взятый город... Кроме богатой добычи, триста десять пушек и мортир, сто восемьдесят знамен и множество оружий достались победителям. В числе пленных находились: главный начальник крепости, трехбунчужный паша Гюссен и три чектырь-бея, командовавшие на галерах и имевшие достоинство двухбунчужных пашей. Жестокая зима не позволила зарыть в землю всех трупов: фельдмаршал приказал бросать убитых неприятелей на лед, чтобы они приплыли к турецким берегам . Многие из них служили пищей голодным волкам и хищным птицам. Он получил за взятие Очакова давно желанный им орден Св. Георгия первой степени и сто тысяч рублей; а за победы на Лимане - осыпанную бриллиантами и украшенную лаврами шпагу в двадцать тысяч, с надписью: ", успехами увенчанному ". Она прислана к нему на золотом блюде, на котором было вырезано: Командующему Екатеринославской сухопутной и морской силой , яко строителю военных судов ".
Осматривая в начале 1789 года Очаковскую степь, князь Таврический обратил особенное внимание на удобство места, где река Ингул впадает в Буг, и приступил к заложению при оном корабельной верфи. Место это Потемкин наименовал Николаевым , желая воздать долг благодарности покровителю русского оружия, Св. Чудотворцу Николаю. Вскоре получил он позволение явиться в С.-Петербург, где ожидал его блистательный прием. Несколько дней до приезда покорителя Очакова освещаема была каждую ночь дорога, ведущая в столицу, на расстоянии двадцати верст. Императрица предупредила его своим посещением и потом объявила на придворном балу, что пришла от князя Потемкина . Так Екатерина умела награждать заслуги подданных! Царедворцы давали ему праздники, стараясь наперерыв превзойти друг друга великолепием и пышностью. Перед отъездом из С.-Петербурга Потемкин получил от Государыни сто тысяч рублей, фельдмаршальский жезл, украшенный бриллиантами и обвитый богатым лавровым венком, орден Св. Александра Невского для ношения на груди, укрепленный к драгоценному солитеру, стоившему сто тысяч рублей [Орден этот возложен Императрицей на Потемкина в Придворной церкви после заутрени на Св. Хр. Воскресение. Он был кавалером оного с 1774 года] и шесть миллионов на продолжение военных действий.
В Турции владычествовал тогда Селим III , племянник Абдул-Гамида, государь юный летами, но отважный. Расточая золото, чтобы щадить кровь человеческую, Потемкин умел склонить на свою сторону султаншу Валиду и капитана-пашу, который содействовал потом в умерщвлении верховного визиря, явного врага России. Победы при Галаце генерала Дерфельдена; при Фокшанах и под Рымником Суворова; на реке Салче Репнина и сдача Бендер (5-го ноября) князю Таврическому - ознаменовали кампанию 1789 года. Любопытно, что во время осады этой крепости Потемкин осматривал работы в фельдмаршальском мундире и в орденах: ядра свистели около него; одно упало в нескольких шагах и забросало его землею. "Турки в меня целят , - сказал со спокойным видом герой, - но Бог защитник мой : он отразил этот удар ". Потом, не сходя с места, сел на лошадь и продолжал обозревать производимые работы. В Бендерах найдено триста орудий, двадцать пять мортир, несколько тысяч пудов пороха, множество бомб, ядер, гранат, ружей, сабель, двадцать две тысячи пудов сухарей и двадцать четыре тысячи четвертей муки. Императрица прислала завоевателю сто тысяч рублей, лавровый венок, осыпанный изумрудами и бриллиантами в полтораста тысяч, и золотую медаль, выбитую в честь его [Такая же медаль была выбита в честь Потемкина за покорение Очакова]. Взятие Бендер довершило завоевание Молдавии и большой части Бессарабии. Расположив войска свои на зимних квартирах, Потемкин отправился в Яссы, где производил переговоры с Константинополем.
9 февраля 1790 года прекратилась жизнь верного союзника Екатерины II, императора Иосифа. Потемкин, возведенный на степень великого гетмана козацких Екатеринославских и Черноморских войск, открыл в мае военные действия в пределах Турции: контр-адмирал Ушаков поразил оттоманов на водах Черного моря; генерал-майор Герман разбил на Кубани славного сераскира Батал-пашу и взял его в плен; генерал Гудович овладел Килией; контр-адмирал Рибас - Тульчею; брат его - Исакчею; Суворов - Измаилом. Потемкин проводил это время в Яссах с великолепием и пышностью, ему одному свойственными, но среди различных увеселений князь Таврический был мрачен, задумчив, искал рассеяния, и везде уныние, грусть преследовали его. Шестнадцать лет он первенствовал в России, не страшась совместников: явился Зубов [Зубов Платон Александрович, будучи штабс-ротмистром лейб-гвардии Конного полка, пожалован полковником и флигель-адъютантом (1789 г.) и вскоре генерал-майором, корнетом Кавалергардского корпуса, кавалером орденов: Св. Анны, обоих Польских и Св. Александра Невского, на двадцать третьем году от рождения (1790 г.); получил через три года потом орден Св. Апостола Андрея Первозванного (1793 г.); чин генерал-фельдцехмейстера, портрет Государыни, орден Св. Владимира первой степени (1795 г.) и перед кончиной Екатерины II достоинство Светлейшего князя Римской Империи; скончался в 1822 году] и могуществом своим пробудил сладостную дремоту самонадеянного вельможи. "Матушка, Всемилостивейшая Государыня! - писал тогда к Императрице Потемкин. - Матушка родная! При обстоятельствах, Вас отягощающих, не оставляйте меня без уведомления. Неужели Вы не знаете меру моей привязанности, которая особая от всех? Каково слышать мне со всех сторон нелепые новости и не знать: верить ли, или нет? Забота в такой неизвестности погрузила меня в несказанную слабость. Лишась сна и пищи, я хуже младенца. Все видят мое изнурение. Ехать в Херсон сколь ни нужно, не могу двинуться. Ежели моя жизнь чего-нибудь стоит, то в подобных обстоятельствах скажите только, что Вы здоровы и проч.". [Подпись на этом письме (списанном мною с подлинного): "Пока жив, вернейший и благодарнейший подданный".] Он отправился в С.-Петербург в феврале 1791 года, был принят с отличным уважением Императрицей, получил от нее в подарок дворец, известный под именем Таврического ; платье, украшенное алмазами и дорогими каменьями, в двести тысяч рублей.
Все продолжали раболепствовать перед Потемкиным и со всем тем глубокая печаль не покидала его: он скучал почестями, ласками; был недоволен всеми, даже самим собою; жаловался приближенным на боль зуба, говорил, что выедет из С .-Петербурга тогда только , как выдернет оный , и, предаваясь горестным предчувствиям, устраивал в своем Таврическом дворце блистательный праздник для Екатерины. Особливое внимание заслуживали две огромные залы, отделенные одна от другой восемнадцатью колоннами. Первая из них назначена была для танцев: колоссальные столбы в два ряда окружали оную; между ними находились ложи, убранные гирляндами и внутри богатыми штофами; на своде висели огромные шары, служившие вместо люстр; блеск их отражался в бесчисленных зеркалах; вазы каррарского мрамора необыкновенной величины и печи из лазуревого камня украшали эту залу. В другой находился зимний сад, наполненный лавровыми, померанцевыми и миртовыми деревьями; песчаные излучистые дорожки, зеленые холмы и прозрачные водоемы, в которых резвились золотые и серебристые рыбы; приятный запах растений; восхитительное пение птиц; грот, убранный зеркалами с мраморной купальней внутри; возвышавшийся на ступенях сквозной алтарь с восемью колоннами, поддерживающими свод его; яшмовые чаши, лампады, венки и цепи из цветов, украшавшие оный; поставленная среди колонн на порфировом подножии с златой надписью: "Матери Отечества и мне премилосердой ", статуя Императрицы из паросского мрамора; лабиринт, окружавший алтарь с жертвенниками благодарности и усердия, истуканами славных мужей в древности, драгоценными сосудами, и на зеленом лугу высокая пирамида, обделанная в злато, с граненными цепочками и венцами, из разных прозрачных каменьев, с лучезарным именем Екатерины: все это напоминало о волшебных замках, изумляя взоры прелестным соединением разных климатов и времен года.
На этот праздник были приглашены князем Таврическим (28 апреля) три тысячи особ обоего пола. Все были в маскарадных платьях. Потемкин явился в алом кафтане и богатой длинной епанче из черных кружев. Одежда его блистала драгоценными каменьями, а на шляпе было их столько, что один адъютант нес оную. После шести часов прибыл туда Двор. Когда карета Императрицы подъехала к крыльцу, раздалось в воздухе: "Ура !", загремели трубы на амфитеатре, построенном против дворца, и начался народный праздник. [Кроме разных блюд и напитков, которыми угощали народ, дарили еще оному платья.] Потемкин и все гости его встретили Государыню со знаками глубочайшего почтения и преданности. Вступив в залу, Екатерина взошла на приготовленное для нее место, окруженное прозрачными картинами и надписями. Все собрание рассеялось под колоннами и в ложах. Торжественные звуки музыки вокальной и инструментальной [Оркестр состоял из трехсот человек музыкантов и певчих] разнеслись под сводами залы. Двадцать четыре пары знатнейших дам и кавалеров начали танцевать балет, изобретенный самим хозяином. Великие князья Александр и Константин Павловичи своим участием придали более блеска этой прелестной труппе. Танцевавшие были в белых платьях, украшенных бриллиантами на десять миллионов рублей. В конце балета явился славный Ле Пик. Императрица удалилась потом в другую залу, где богатые ковры и гобелены обратили внимание посетителей. В ближней комнате стоял искусственный золотой слон, на котором висели жемчужные бахромы и множество было алмазов, изумрудов и рубинов. Он ворочал хоботом, и сидевший на нем персиянин, великолепно одетый, ударил в колокол. Тогда Потемкин повел высоких своих посетителей и прочих гостей в театр. Занавес поднялся: явилось лучезарное солнце, в середине которого в зеленых лаврах сияло вензелевое имя Екатерины II. Поселяне и поселянки, воздевая руки к благотворному светилу, показывали движениями усерднейшие свои чувствования. За этим следовала комедия, а после оной балет, представлявший смирнского купца, торгующего невольниками всех народов, между которыми не было, однако же, ни одного русского. Из театра собрание возвратилось в большую залу и зимний сад: сто тысяч огней освещали внутренность дома. Карнизы, окна, простенки были усыпаны кристальными шарами, наполненными воском. Огромные люстры и фонари умножали блеск. Везде сверкали яркие звезды или прекрасные радуги из рубинов, изумрудов, яхонтов и топазов. Бесчисленные зеркала и хрустальные пирамиды отражали это волшебное зрелище. "Ужели мы там , где и прежде были ?" - спросила Императрица Потемкина с удивлением. Между тем на хорах, украшенных драгоценными китайскими сосудами и двумя позолоченными органами, заиграли Польской с громом литавр, пением и пушечными выстрелами:
"Гром победы раздавайся!
Веселися, храбрый Росс!
Звучной славой украшайся:
Магомета ты потрёс.
Славься сим, Екатерина!
Славься, нежная к нам мать!
Воды быстрые Дуная
Уж в руках теперь у нас;
Храбрость россов почитая,
Тавр под нами и Кавказ.
Славься сим, Екатерина!
Славься, нежная к нам мать! и проч.".
[Слова Державина; музыка Козловского.]
Во время бала Государыня играла в карты с великой княгиней Марией Федоровной. Музыка, танцы, пляски (в том числе русские и малороссийские), качели, находившиеся внутри покоев, и разные другие увеселения занимали гостей. В наружном саду, наполненном толпами любопытного народа, зажжены увеселительные огни; пруды были покрыты флотилией, прекрасно иллюминованной; рощи и аллеи испещрены также фонарями. Голоса песенников и звуки рогов раздавались между деревьями. По данному от хозяина знаку вдруг исчез театр, а на месте его, и еще в нескольких комнатах, явились для шестисот особ накрытые столы. Они расположены были таким образом, что взоры всех обращались к лицу Государыни. Прочие гости ужинали стоя, для чего расставлено у стен множество столов. В конце залы, на самой высоте, сияли стеклянные разноогненные сосуды. Сервиз был золотой и серебряный. Кушанья и напитки соответствовали великолепному убранству дворца, богатой одежде служителей. Потемкин сам служил Императрице; но она пригласила его сесть. После ужина бал продолжался до утра. Государыня с Августейшей Фамилией уехала в одиннадцать часов. Никто не помнил, чтобы она пробыла где-нибудь на балу так долго. Казалось, Екатерина удалением своим боялась нарушить блаженство хозяина. Когда она выходила уже из залы, вдруг раздалось нежное пение с тихим звуком органов, нисшедшее с хоров, которые закрыты были разноцветными стеклянными сосудами, озаренными ярким огнем. Все безмолвствовали и внимали приятной гармонии:
"Царство здесь удовольствий;
Владычество щедрот твоих;
Здесь вода, земля и воздух
Дышет все твоей душой;
Лишь твоим я благом
И живу и счастлив.
Что в богатстве и честях?
Что в великости моей,
Если мысль, тебя не зреть,
Дух ввергает в ужас.
Стой и не лети, ты, время!
И благ наших не лишай.
Жизнь наша путь есть печалей:
Пусть в ней цветут цветы".
[Этот хор, взятый из итальянской оперы, исполнен на итальянском языке.]
Императрица изъявила признательность свою Потемкину, который с благоговением пал на колена перед нею, схватил ее руку, оросил оную слезами, несколько минут держал с особенным душевным умилением...
Так удивлял Потемкин своим великолепием жителей берегов Невы; между тем берега Дуная обагрялись кровью христиан и оттоманов. Он откладывал отъезд в армию, жертвовал славой своей и без пользы терял только время. Уже Репнин разбил наголову 28 июня при Мачине верховного визиря Юсуф-пашу, подписал с турецкими полномочными 31 июля предварительные мирные статьи, как наконец прибыл в Галац князь Таврический. В досаде на храброго полководца, похитившего у него победу, Потемкин уничтожил постановленный им договор, считая оный не соответственным достоинству Империи. Предписывая тягостные условия Турции, он готовился к новой брани, в то время как смерть невидимо носилась над главою его и предвестники ее, изнурение сил, тоска, увеличивали душевные страдания! В Галаце скончался принц Виртембергский: выходя 12 августа из церкви, расстроенный, огорченный Потемкин сел вместо своих дрожек на дроги, приготовленные для мертвого тела... В Яссах постигла его лихорадка: искусство медиков Тимана и Массота осталось недействительным. Потемкин, своенравный, привыкший к роскошным обедам, давал пищу своей болезни. Между тем деятельность его не ослабевала: он продолжал вести обширную переписку; курьеры летали во все концы Европы чаще обыкновенного; польские вельможи, недовольные новыми переменами, последовавшими в их отечестве, и бояре молдавские искали его покровительства. Но внутренняя скорбь не давала ему покоя; он чувствовал приближение своей кончины; приобщился Св. Тайн 19 августа и 27 сентября ["В оба раза, когда я приобщал Св. Тайн покойного, - писал духовник князя Потемкина моему родителю, - доныне еще ни в ком не видел столь живых знаков веры"]; простился с окружавшими одр его и через несколько дней изъявил желание выехать из Ясс, говоря: "По крайней мере , умру в моем Николаеве ".
4 октября 1791 г., в 8 часу утра, положили Потемкина в коляску. Он отъехал в тот день не более двадцати пяти верст; был довольно весел; утешал себя мыслью, что оставил гроб свой
[Так называл Потемкин Яссы]. Наступила ночь: болезнь усилилась. Потемкин беспрестанно спрашивал: "Скоро ли рассветет
?" В шесть часов (5 октября) велел вынести себя в коляску; повезли далее: смертельная тоска продолжала его беспокоить; он приказывал останавливаться, вопрошал: "Нет ли вблизи деревни
?" -
велел ехать скорее и на тридцать восьмой версте от Ясс в двенадцатом часу пополуночи, при усилившемся мучительном беспокойстве и томлении, произнес слабым голосом: "Будет
. Теперь некуда ехать
: я умираю
. Выньте меня из коляски
, хочу умереть на поле
". Исполнили волю его: положили умиравшего на разостланный плащ близ дороги. Здесь лежал он три четверти часа, обращая умилительный взгляд попеременно на небо и на предстоявших, и в двенадцать часов тихо опочил на руках любимой своей племянницы, графини Браницкой, в силе мужества, имея только пятьдесят пять лет от роду. [Прекрасно описал Державин в своем "Водопаде
" Потемкина и его кончину:
"Чей одр - земля; кровь - воздух синь,
Чертоги - вкруг пустынны виды?
Не ты ли счастья, славы сын,
Великолепный князь Тавриды?
Не ты ли с высоты честей
Внезапно пал среди степей?" и проч.]
Ночью повезли его обратно в Яссы в том самом экипаже, окруженном факелами.
Екатерина оплакала кончину Потемкина, повелела в день мирного торжества с Портою Оттоманской (1793 г.): "В память его заготовить грамоту , с прописанием в оной завоеванных им крепостей в прошедшую войну и разных сухопутных и морских побед , войсками его одержанных ; грамоту сию хранить в Соборной церкви града Херсона , где соорудить мраморный памятник Таврическому , а в арсенале того ж града поместить его изображение и в честь ему выбить медаль ".
Гробница Потемкина поставлена на катафалке в склепе, обитом черным бархатом и находящемся под алтарем Соборной церкви воздвигнутого им Херсона. [Вход в этот склеп был сделан в государствование Императора Павла I. Уверяют, будто и останки Потемкина оттуда перенесены были в другое место.] Ныне сооружен ему в этом городе колоссальный памятник, изваянный славным художником нашим Мартосом.
Князь Григорий Александрович Потемкин-Таврический имел прекрасную, мужественную наружность, крепкое сложение тела, рост величественный. В молодых летах повредил он себе один глаз, но это не уменьшало красоты лица его. Он выходил из круга обыкновенных людей своего века, отличаясь разительными противоположностями: любил простоту и пышность; был горд и обходителен; хитр и доверчив; скрытен и откровенен; расточителен и часто скуп; с жестокостью соединял сострадание, робость с отважностью. Ничто не могло равняться с деятельностью его воображения и его телесною леностью. В его делах, удовольствиях, нраве, походке - приметен был какой-то беспорядок. Иногда мечтал он о герцогстве Курляндском, короне Польской; в другое время желал быть архиереем, простым монахом; строил великолепные дворцы и, не окончив, продавал оные; посылал курьеров в отдаленнейшие места за некоторыми потребностями для своего стола и часто, прежде нежели посланные возвращались, терял охоту отведать привозимое ими. [Он посылал курьеров даже за кислыми щами и клюквою.] То занимался он одною войной, окруженный офицерами, козаками и татарами, или политикой: хотел делить Оттоманскую Империю, завоевать Персию, взволновать Кабинеты Европейские; в другое время проводил целый месяц вечера в гостях, забывая, по-видимому, все дела. То затмевал придворных блестящей своей одеждой, орденами разных держав, алмазами величины необыкновенной; давал без всякой причины очаровательные праздники - и после несколько недель сряду оставался дома, в кругу родных и приближенных, лежа на софе в шлафроке, с босыми ногами, обнаженной шеей, с нахмуренным челом, повислыми бровями и молча играл в шахматы или карты. Он любил обещать, но не всегда держал данное слово. Никто не читал меньше его; но не многие могли равняться с ним в занятиях. Они были поверхностны, но весьма обширны. В разговорах он изумлял литератора, артиста, богослова. Слог его был отрывистый, сильный. "Презирайте происки французов, - писал он (1783 г.) в Константинополь к посланнику нашему, Я. И. Булгакову, - верьте, что все обратится к стыду их и гибели. Французы у вас мутят, здесь кланяются, а дома погибают". Любя пламенно Отечество, он отдавал полную справедливость достоинствам Суворова, писал к нему: "Верь мне, друг сердечный! что я нахожу мою славу в твоей". Дорожил солдатами: "Они не так дешевы, - упомянул в одном письме к тому же полководцу, - чтобы их терять по пустякам". Императрица Екатерина II удостаивала Потемкина неограниченной доверенностью, пожаловала ему, кроме значительных сумм и подарков, множество деревень. Уверяют, будто в десять лет (с 1774 по 1784 г.) получено им наличными деньгами и драгоценными вещами на восемнадцать миллионов рублей. Он имел бланки от Государыни, и мог, сверх того, обращаться в казенные палаты со своими требованиями. В начале 1791 года определил он на умножение капитала Московского университета, в котором обучался, доходы с Ачуевской своей дачи. [Только по кончине Потемкина университет узнал об этом пожертвовании, получив в 1796 году семь тысяч четыреста шестьдесят восемь рублей от атамана войска Донского, генерал-поручика Алексея Ивановича Иловайского, заведовавшего этой дачей.]
"Потемкин был Мой воспитанник, - говорила Императрица Екатерина II. - Я произвела его во все чины: из унтер-офицера до генерал-фельдмаршала. Он имел необыкновенный ум, нрав горячий, сердце доброе; глядел волком и потому не был любим; но, давая щелчки, благодетельствовал даже врагам своим. Его нельзя было подкупить; трудно найти другого, подобного ему". [См. Памятные Записки А . В . Храповицкого , помещенные в Отечественных Записках П. П. Свиньина.]
Императрица также отзывалась о Потемкине, что он страстно любил великого князя Александра Павловича и называл его Ангелом , воплощенным для блаженства Империи ; le Prince de son coeur .
Суворов говорил, что Потемкин был великий человек и человек великий ; велик умом , велик и ростом ; не походил на того высокого французского посла в Лондоне , о котором канцлер Бакон сказал , что чердак обыкновенно худо меблируют . [Из Смотреть что такое "Потемкин-Таврический, князь Григорий Александрович" в других словарях:
Светлейший князь Григорий Александрович Потёмкин-Таврический (13 (24) сентября 1739, село Чижово, Смоленская губерния - 5 (16) октября 1791, на пути из Ясс у села Рэдений Веки, Молдавское княжество). Русский государственный деятель, создатель Черноморского военного флота и его первый главноначальствующий, генерал-фельдмаршал.
Григорий Потёмкин родился в семье смоленского дворянина из рода Потёмкиных, в имении Чижево.
Рано потерял отца, Александра Васильевича Потёмкина (1673-1746), вышедшего в отставку майором, воспитан матерью в Москве, где посещал учебное заведение Иоганна-Филиппа Литке в Немецкой слободе.
Потёмкин с детства проявил любознательность и честолюбие. Вступив в Московский университет в 1755 году, через год за успехи в науках удостоен золотой медали, а в июле 1757 года в числе лучших 12 студентов, присланных в С.-Петербург по приглашению И. И. Шувалова, представлен был императрице Елизавете Петровне.
Тем не менее в начале 1760 года был исключён из Московского университета, одновременно с Николаем Ивановичем Новиковым, формально за «леность и нехождение в классы».
Военная служба Потёмкина началась заочно. 30 мая (10 июня) 1755 года он был записан одновременно в Московский университет и в Конную гвардию рейтаром с дозволением не являться в полк до окончания наук.
15 (26) августа 1757 года произведён в капралы конной гвардии по докладу Шувалова, ввиду знаний в эллино-греческом языке и богословии, и до окончания наук оставлен в Московском университете. 31 декабря 1758 (11 января 1759) года произведён в гефрейт-капралы с оставлением в университете.
19 (30) июля 1759 года произведён в каптенармусы с оставлением в университете (в полк пришла присланная из университета присяга Потёмкина на чин каптенармуса).
В 1761 году Потёмкин был произведён в вахмистры Конной гвардии и наконец явился в полк на службу. В марте 1762 года, при императоре Петре III, взят в ординарцы к полковнику Конной гвардии, генерал-фельдмаршалу, его высочеству принцу Георгу Людвигу, герцогу Шлезвиг-Гольштейнскому.
Фаворит Екатерины II:
При участии в дворцовом перевороте года Потёмкин обратил на себя внимание императрицы . Он был представлен от полка, вместе с прочими, к производству из вахмистров в корнеты, но императрица собственноручно подписать изволила, возле его фамилии: «быть подпоручиком».
30 ноября (11 декабря) 1762 года назначен ко Двору камер-юнкером с оставлением в полку, с жалованием камер-юнкера в прибавок к полковому, и получил в собственность 400 душ крестьян.
Биографические факты последующих годов известны лишь в общих чертах. Относящиеся к этому времени анекдоты об отношениях Потёмкина к императрице и братьям Орловым, а также о желании его постричься в монахи недостоверны. 13 (24) августа 1763 года Потёмкин стал помощником обер-прокурора синода, при этом не покидая военной службы. 19 (30) апреля 1765 года произведён в поручики Конной гвардии.
В 1765 году исполнял казначейскую должность и был назначен в полку для смотрения шитья вновь строившихся вседневных мундиров. 19 (30) июня 1766 года, за увольнением в отпуск ротмистра Мельгунова, командовал 9-й ротой. В 1767 году с двумя ротами своего полка был командирован в Москву во время комиссии об «Уложении».
22 сентября (3 октября) 1768 года пожалован в Его Императорского Величества действительные камергеры с оставлением в полку. 11 (22) ноября 1768 года отчислен от полка по воле императрицы как состоящий при Дворе (имел звание Его Императорского Величества действительного камергера и чин армии генерал-майора).
В комиссии 1767 года он был опекуном депутатов от иноверцев, состоя в то же время и членом духовно-гражданской комиссии, но ничем себя здесь не заявил, и в 1769 году отправился добровольцем на турецкую войну. Он отличился под Хотином, успешно участвовал в битвах при Фокшанах, Ларге и Кагуле, разбил турок при Ольте, сжёг Цыбры, взяв в плен много турецких судов. 27 июля (7 августа) 1770 года генерал-майор Григорий Александрович Потёмкин был награждён орденом Св. Георгия 3 ст.
В 1770-1771 годах он был в Санкт-Петербурге, где испросил позволение писать к императрице, но большого успеха не добился.
В 1774 году стал генерал-поручиком. Императрица в это время уже переписывалась с ним и в собственноручном письме настаивала на том, чтобы он напрасно не рисковал жизнью. Через месяц после получения этого письма Потёмкин уже был в Санкт-Петербурге, где вскоре сделан генерал-адъютантом, подполковником л.-гв. Преображенского полка и, по отзывам иностранных послов, стал «самым влиятельным лицом в России». По некоторым данным, в 1775 году Потёмкин и Екатерина даже заключили тайный морганатический брак.
Участие его в делах выразилось в это время в посылке подкреплений графу Румянцеву, в меньшем стеснении действий последнего, в мерах против Пугачева и в расформировании Запорожской сечи. Несколько позже Потёмкин был назначен «главным командиром», генерал-губернатором Новороссийского края.
Именным Высочайшим указом, от 10 (21) июля 1775 года, генерал-аншеф, подполковник л.-гв. Преображенского полка, Григорий Александрович Потёмкин возведён, с нисходящим его потомством, в графское Российской империи достоинство и получил ряд отличий из-за границы, где влияние его очень скоро стало известно. Датский министр, например, просил его содействовать сохранению дружбы России с Данией. 26 ноября (7 декабря) 1775 года генерал-аншеф граф Григорий Александрович Потёмкин был награждён орденом Св. Георгия 2 ст.
Однако уже в декабре 1775 года императрице самим же фаворитом был представлен Завадовский, после чего отношения её к Потёмкину немного охладились. Потёмкин тяжело переживал разрыв и даже писал императрице что "жив не будет, кто его место займет".
Мало влияния на положение Потёмкина оказало и возвышение Александра Ермолова в 1785 году.
За все это время имеется масса фактов, свидетельствующих о той силе, которая находилась в руках Потёмкина. Переписка его с императрицей не прекращается, наиболее важные государственные бумаги проходят через его руки, путешествия его обставлены «необычайными почестями», императрица часто делает ему ценные подарки. Как видно из докладов Потёмкина, его особенно занимал вопрос о южных границах России и, в связи с этим, судьба Турции.
В особой записке, поданной императрице, он начертал целый план, как овладеть Крымом. Программа эта, начиная с 1776 года, была выполнена в действительности. Событиями в Оттоманской империи Потёмкин сильно интересовался и имел во многих местах Балканского п-ова своих агентов. Ещё в 1770-х годах им, по сообщению Герриса, был выработан «греческий проект», предполагавший уничтожить Турцию и возложить корону нового византийского царства на одного из внуков императрицы Екатерины II.
В военном деле Потёмкин провел некоторые рациональные реформы, особенно когда после присоединения Крыма стал 2 (13) февраля 1784 года фельдмаршалом. Он уничтожил пудру, косички и букли, ввёл легкие сапоги. Есть, однако, отзывы, что небрежность Потёмкина привела дела военного ведомства в хаотическое состояние. Чрезвычайно важным делом Потёмкина было сооружение флота на Чёрном море. Флот был построен очень спешно, частью из негодного материала, но в последовавшей войне с Турцией оказал значительные услуги.
Военная реформа Потемкина:
С 1775 г. он начал реформы в пехоте. Им была введена единая штатная структура частей. Егеря стали формироваться в отдельные батальоны (с 1777 г.) без артиллерии: увеличено число гренадер, сформированы мушкетерские четырехбатальонные полки. Причем в основу были положены румянцевские начала устройства пехоты: способность к независимым операциям, умение совершать усиленные переходы, быстрота, скрытность движения, действия на пересеченной местности, меткость одиночного огня.
Большой вклад внес Потемкин в гуманизацию взаимоотношений внутри армии. В его приказах, инструкциях и других документах неоднократно указывалось командирам и начальникам о необходимости большей человечности к подчиненным.
Использовать командирами солдат на частных работах воспрещалось под страхом строгого наказания. Потемкин следил за правильностью снабжения солдат, требовал соблюдения санитарно-гигиенических правил.
В вопросах обучения и воспитания он обращал главное внимание не на внешний блеск, а на боевую готовность войск.
Потемкин стремился навести в армии порядок и экономию. Так, в 1786 г. вышло его постановление, в котором были определены все расходы, необходимые для армии: на жалование личному составу, обмундирование, починку оружия, на обоз, на содержание лошадей и т.д. Этим же постановлением указывались, какие суммы выделялись на различные полки.
Особое внимание Потемкин уделял казачеству. Так, им были созданы Екатеринославское и Черноморское казачьи войска, произошло более тесное слияние Войска Донского с армией. Он сформировал из казаков регулярные полки и подчинил их тем же законам дисциплины, какие были у армии, приучил их действовать по правилам регулярной армии. Общие требования армии стала учитывать и организация казачьих войск; увеличилось количество воинов, поставляемых казаками (с 4000 – 5000 тыс. человек до 10 000), наконец, казачьи войска получили ряд боевых отличий.
Под руководством Г. А. Потемкина с 1779 г. велось интенсивное строительство флота на Черном море. 13 (24) августа 1785 г. были утверждены штаты Черноморского адмиралтейства и флота непосредственно подчинявшиеся Потемкину, получившему от императрицы кайзер-флаг.
Потемкин и Новороссия:
Колонизаторская деятельность Потёмкина подвергалась многим нареканиям. Несмотря на громадные затраты, она не достигла и отдалённого подобия того, что Потёмкин рисовал в своих письмах императрице. Тем не менее, беспристрастные свидетели вроде Кирилла Разумовского, в 1782 посетившего Южную Украину, не могли не удивляться достигнутому. Херсон, заложенный в 1778, являлся в это время уже значительным городом, Екатеринослав был описан как «лепоустроенный». На месте прежней пустыни, служившей путём для набегов крымцев, через каждые 20 - 30 вёрст находились деревни. Мысль об университете, консерватории и десятках фабрик в Екатеринославе так и осталась неосуществлённой. Не удалось Потёмкину и сразу создать нечто значительное из Николаева.
Из огромного числа деловых бумаг и писем потёмкинской канцелярии, которой ведал Василий Степанович Попов (его «правая рука»), видно, как многогранна была его деятельность по управлению южной Россией. Но, вместе с тем, во всем чувствуется лихорадочная поспешность, самообольщение, хвастовство и стремление к чрезмерно трудным целям. Приглашение колонистов, закладка городов, разведение лесов и виноградников, поощрение шелководства, учреждение школ, фабрик, типографий, корабельных верфей - всё это предпринималось чрезвычайно размашисто, в больших размерах, причем Потёмкин не щадил ни денег, ни труда, ни людей, ни себя. Многое было начато и брошено, другое с самого начала оставалось на бумаге, осуществилась лишь самая ничтожная часть смелых проектов.
В 1787 предпринято было знаменитое путешествие Екатерины II в Крым, которое обратилось в торжество Потёмкина. Созданная по приказу князя Амазонская рота доставила немалое удовольствие императрице, Херсон, со своей крепостью, удивил даже иностранцев, а вид Севастопольского рейда с эскадрой в 15 больших и 20 мелких судов был самым эффектным зрелищем всего путешествия. При прощании с императрицей в Харькове Потёмкин получил почётное прозвание Таврического.
Многие считают, что во время этого путешествия Потёмкин, не добившийся особых успехов на административном поприще, решил представить себя в лучшем свете и инсценировал результаты деятельности - т. н. «потёмкинские деревни». Ленинградский учёный А. М. Панченко доказал, что это - миф. Но миф особого рода. Дело в том, что тогда было принято пышно декорировать все придворные мероприятия. Но украшения были настолько роскошными, что породили сомнение даже реальности существующего. И это могло быть не только прихотью Потёмкина - ведь Екатерину сопровождал австрийский император Иосиф II.
Войны с Турцией:
В 1787 началась война с Турцией, вызванная отчасти деятельностью Потёмкина и путешествием Екатерины II в Крым. Устроителю Таврии пришлось взять на себя роль полководца. Недостаточная готовность войск сказалась с самого начала. В течение месяца Потёмкин организовывал имеющиеся резервы и готовил фураж для армии, он запросил подкрепление у графа Румянцева и обратился к Екатерине II с просьбой о рекрутском наборе.
24 сентября 1787 года было получено известие о том что только построенный Черноморский флот попал в шторм и был уничтожен, Потемкин был сражен этим известием и даже обратился к Екатерине с просьбой передать командование Румянцеву: "Матушка Государыня, я стал несчастлив. При всех мерах возможных, мною предприемлемых, все идет навыворот. Флот севастопольский разбит бурею; остаток его в Севастополе – все малые и ненадежные суда, и лучше сказать, неупотребительные. Корабли и большие фрегаты пропали. Бог бьет, а не Турки. Я при моей болезни поражен до крайности, нет ни ума, ни духу. Я просил о поручении начальства другому. Верьте, что я себя чувствую; не дайте чрез сие терпеть делам. Ей, я почти мертв; я все милости и имение, которое получил от щедрот Ваших, повергаю стопам Вашим и хочу в уединении и неизвестности кончить жизнь, которая, думаю, и не продлится. Теперь пишу к Графу Петру Александровичу, чтоб он вступил в начальство, но, не имея от Вас повеления, не чаю, чтоб он принял. И так, Бог весть, что будет. Я все с себя слагаю и остаюсь простым человеком" .
Однако на следующий день выяснилось что флот по большей части уцелел и вернулся в Севастополь на базу для починки. Императрица, в письмах, старалась поддержать его бодрость.
С самого начала войны партия Воронцова-Завадовского, неприятелей Потёмкина, акцентировала внимание на необходимости скорейшего захвата турецкой крепости Очаков, которая была одной из самых защищенных крепостей того времени. Осада началась в июле 1788 и продлилась до штурма 6 декабря, когда за полтора часа крепость была взята.
Часть современников и позде историков упрекали Потёмкина что, осада велась не энергично, много солдат погибло от болезней, стужи и нужды в необходимом. О причинах задержки штурма есть несколько предположений, первая - это слабая подготовка рекрут и отличное состояние крепости. вторая - Потёмкин ожидал ухудшения погодных условий, которые бы не позволили армиям Швеции и Пруссии открыть второй фронт, кроме того после того как на Лимане встал лед исчезла опасность подхода турецкого флота. Благодаря высокой готовности к штурму, он был проведен очень быстро и потери составили 2630 человек - невероятно мало учитывая размеры и состояние крепости.
После взятия Очакова Потёмкин вернулся в Санкт-Петербург, всячески чествуемый по пути.
16 (27) декабря 1788 года генерал-фельдмаршал князь Григорий Александрович Потёмкин-Таврический награждён орденом Св. Георгия 1 ст. В Санкт-Петербурге он получил щедрые награды и часто вёл с императрицей беседы о внешней политике. Он стоял в это время за уступчивость по отношению к Швеции и Пруссии.
Вернувшись на театр войны, он позаботился о пополнении числа войск и медленно подвигался с главной массой войск к Днестру, не участвуя в операциях Репнина и . Осаждённые им Бендеры сдались ему без кровопролития. В 1790 году Потёмкин получил титул великого гетмана казацких Екатеринославских и черноморских войск.
Он жил в Яссах, окружённый азиатской роскошью и толпой раболепных прислужников, но не переставал переписываться с Санкт-Петербургом и с многочисленными своими агентами за границей. О продовольствии и укомплектовании армии он заботился как нельзя лучше.
После новых успехов Суворова, в январе 1791 года, Потёмкин снова испросил позволение явиться в Санкт-Петербург и в последний раз прибыл в столицу, где считал своё присутствие необходимым ввиду быстрого возвышения юного фаворита Зубова. Екатерина писала весной принцу де Линю: "По виду фельдмаршала можно подумать, что победы и успехи украшают. Он вернулся из армии прекрасным, как день, весёлым как птица, блестящим как светило, остроумнее, чем когда-либо; не грызет ногтей и даёт пиры один блестящее другого".
В Таврический дворец на грандиозное празднество 28 апреля (9 мая) 1791 года явились три тысячи разряженных придворных. В аллегорической форме перед государыней была развёрнута библейская история Амана и Мардохея, призванная предостеречь её от оплошного увлечения молодым вертопрахом. Державин составил в стихах развёрнутое «Описание торжества, бывшего по случаю взятия города Измаила в доме генерал-фельдмаршала князя Потемкина-Таврического 1791 г. 28 апреля».
Несмотря на все старания, цели своей - удаления Зубова - фельдмаршалу не удалось достигнуть. Хотя императрица и уделяла ему всё ту же долю участия в государственных делах, но личные отношения её с Потёмкиным изменились к худшему. По её желанию Потёмкин должен был уехать из столицы, где он за четыре месяца истратил на пиршества 850 тысяч рублей, выплаченных потом из кабинета.
В 1790 – 1791 годах Григорий Потемкин являлся фактическим главой Молдавского государства. Его действия в княжестве выходили далеко за пределы полномочий главы оккупационной администрации и выдавали долгосрочные интересы в Молдавии.
Главнокомандующий русскими армиями на юге провел ротацию членов Дивана (Молдавского правительства) и назначил в качестве его главы бывшего российского вице-консула в Яссах Ивана Селунского. При главной квартире в Молдавии им был создан двор, представлявший собой подобие императорского двора в Петербурге. Здесь «азиатская роскошь и европейская утонченность соединялись на праздниках, следовавших один за другим, непрерывной цепью… Лучшие современные артисты стекались тешить светлейшего князя, у которого в гостях толпились важные знаменитые вельможи соседних стран».
Потемкин привлекал ко двору местную знать, был особенно ласков к молдавским боярам. Те в свою очередь, почти открыто призывали Григория Александровича взять судьбу княжества в свои руки. В письмах они благодарили его за освобождение от «тирании турок» и умоляли не терять из вида интересы своей страны, которая всегда «будет чтить его как освободителя».
Много молдаван служило при главном штабе и в действующей армии. Молдавские волонтёры (около 10 тысяч) были переведены на положение казаков и подчинены непосредственно Потемкину. Вместо собиравшихся османами налогов, в Молдове были введены поставки для обеспечения русских войск припасами и транспортом. Русская администрация требовала от местных властей строго соблюдения раскладки повинностей в соответствии с доходами жителей. В связи с тем, что в регионах Молдовы, оккупированных австрийскими войсками, установился более жесткий налоговый режим, наблюдался приток населения на подвластную Потемкину территорию.
В феврале 1790 года по повелению Григория Александровича вышло в свет первое печатное издание газетного типа в истории Молдовы. Газета называлась «Courier de Moldavia», выходила на французском языке, каждый ее номер был украшен гербом Молдавского княжества – изображением головы быка, увенчанной короной.
Потемкин покровительствовал молдавским деятелям культуры и искусства. Именно он сумел разглядеть большой талант художника в Евстафии Алтини, который позднее стал выдающимся иконописцем и портретистом. Попечением князя крестьянский самородок из Бессарабии был направлен на учебу в Венскую академию художеств. Местные искусствоведы говорят о том, что художественные впечатления жителей княжества под влиянием музыкально-театральных начинаний князя были столь значительны, что позволяют говорить об «эпохе Потемкина» в Молдавии.
Вероятно, самым масштабным начинанием светлейшего князя в дунайском княжестве стало учреждение в 1789 году Молдавского экзархата. Несмотря на то, что дунайские княжества были канонической территорией Константинопольской патриархии, экзархат создавался в составе Русской Православной церкви. Можно предположить, что Григорий Александрович вряд ли развязывал конфликт с Константинопольским патриархом, если бы рассматривал Молдавию как заурядную временно оккупированную область.
Смерть Григория Потемкина:
Потёмкин имел крепкое здоровье и не был подвержен никаким хроническим заболеваниям. Однако, находясь в полевых условиях большую часть времени, Потёмкин нередко подхватывал болезни распространявшиеся в армии. Об этом упоминается в личной переписке с Екатериной II.
В 1791 году по возвращении в Яссы Потёмкин деятельно вёл мирные переговоры, но болезнь помешала ему окончить их. 5 (16) октября 1791 года, направляясь из Ясс в Николаев, Потёмкин умер от перемежающейся лихорадки неподалёку от молдавского села Рэдений Веки. «Вот и всё, - сказал он, - некуда ехать, я умираю! Выньте меня из коляски: я хочу умереть на поле!»
Горе Екатерины было очень велико: по свидетельству французского уполномоченного Жене, «при этом известии она лишилась чувств, кровь бросилась ей в голову, и ей принуждены были открыть жилу». «Кем заменить такого человека? - повторяла она своему секретарю Храповицкому. - Я и все мы теперь как улитки, которые боятся высунуть голову из скорлупы». Она писала Гримму: «Вчера меня ударило, как обухом по голове… Мой ученик, мой друг, можно сказать, идол, князь Потемкин Таврический скончался... О, Боже мой! Вот теперь я истинно сама себе помощница. Снова мне надо дрессировать себе людей!..»
Прах Потёмкина был забальзамирован и захоронен в соборе Св. Екатерины в Херсонской крепости. Одетый в парадный генерал-фельдмаршальский мундир, светлейший князь был уложен в двойной гроб: дубовый и свинцовый. В изголовье князя положили миниатюрный портрет Екатерины ІІ, весь усыпанный бриллиантами. Вскоре после кончины князя было оглашено указание Екатерины ІІ: «…Тело покойного князя перевесть в Херсон, и там погребеть со всеми подобающими степени и заслугам его почестями». Главным распорядителем похорон был назначен генерал Михаил Сергеевич Потемкин.
23 ноября 1791 года в Херсонской крепости, на Дворцовой площади, перед собором, на возвышении, покрытом парчою, был поставлен гроб светлейшего, обтянутый розовым бархатом со сверкающими золотыми позументами.
Справа от гроба стояла чёрная мраморная доска, на которой были перечислены заслуги Потемкина, слева - герб князя. У гроба несли почетное дежурство генералы, полковники и штаб-офицеры. В карауле стояли солдаты Екатеринославского гренадерского полка, лейб-гвардии Преображенского полка и кирасирского полка Князя Потемкина.
В момент выноса тела князя войска стали во фрунт по обе стороны шествия. Прогремел залп орудий в 11-кратном выстреле, сопровождаемый колокольным звоном всех храмов Херсона. В начале процессии шёл эскадрон гусар и кирасирский полк князя Потемкина. За ними под траурный бой барабанов на площадь вышли сто двадцать солдат с факелами в черных епанчах (плащах) и шляпах с чёрным флером (чёрной шелковой тканью, скрывающей лицо).
Следом выступали двадцать четыре обер-офицера в белых епанчах, местные вельможи, генералитет, духовенство. Далее следовали офицеры, несшие регалии генерал-фельдмаршала: икону, подаренную императрицей, ордена, камергерский ключ, гетманскую булаву и саблю, венец (подарок Екатерины ІІ), фельдмаршальский жезл, кейзер-флаг и знамена.
Гроб с телом князя офицеры несли до самого Екатерининского собора. Следом ехали дроги, покрытые чёрным бархатом, запряженные восемью лошадьми, и парадная карета Потемкина, покрытая чёрным сукном. Завершал шествие эскадрон конвойных гусар.
После панихиды прозвучали артиллерийские залпы и троекратный выстрел из ружей. Гроб с телом светлейшего был опущен в склеп: «...сего месяца 23 дня тело покойного светлейшего князя в Херсонской соборной церкви предано земле с подобающей церемонией, место для погребения выбрано пристойное...».
Тело светлейшего князя Григория Александровича Потемкина-Таврического покоилось под церковным полом по правую сторону амвона. В полу была сделана подъемная дверь через которую спускались в свод, где стоял на возвышении свинцовый гроб, а перед ним находилась икона с горящею пред нею лампадой.
В 1798 г. по приказанию императора Павла забальзамированное тело Г. А. Потёмкина было, по православному обычаю, предано земле: «все тело, без дальнейшей огласки, в самом же том погребу погребено было в особо вырытую яму, а погреб засыпан землею и изглажен так, как бы его никогда не бывало». Сход в склеп в более поздние годы был закрыт.
Мраморное надгробие находится на прежнем месте, в правой части собора, перед амвоном; ежегодно, в день памяти Потёмкина, на его могиле служится панихида.
Григорий Потёмкин. Документальный фильм
Титулы Григория Потёмкина:
Генерал-фельдмаршал (с 1784);
сенатор (с 1776);
президент Государственной Военной коллегии (с 1784, вице-президент в 1774-1784);
главнокомандующий российскими армиями на юге (с 1789), главнокомандующий Екатеринославской армией (1787-1789);
главнокомандующий всей регулярной и нерегулярной лёгкой конницей (с 1774) и Донским войском (с 1780);
главнокомандующий Черноморским флотом и главноначальствующий в Черноморском адмиралтейском правлении (с 1785);
Екатеринославский (с 1783), Таврический (с 1784) и Харьковский (с 1787) генерал-губернатор;
великий гетман Екатеринославского и Черноморского казачьих войск (с 1790);
генерал-адъютант Её Императорского Величества (с 1774);
действительный камергер (с 1768);
генерал-инспектор войск (с 1780);
подполковник лейб-гвардии Преображенского полка (с 1774);
шеф Кавалергардского корпуса (с 1784), Кирасирского своего имени (с 1776), Санкт-Петербургского драгунского (с 1790) и Екатеринославского гренадерского (с 1790) полков; верховный начальник Мастерской оружейной палаты (с 1778).
В начале 1780-х годов полное титулование Потёмкина звучало следующим образом: «Ея Императорского Величества Самодержицы Всероссийской, Великомилостивой Государыни моей генерал-аншеф, Главнокомандующий сухопутными Ея Императорского величества Войсками в Крыму и Южных Российской империи губерниях расположенных, флотами, плавающими в Чёрном, Азовском и Каспийском морях, всею легкой конницей, Донским войском и всеми иррегулярными, Государственной Военной Коллегии Вице-Президент, Екатеринославский, Астраханский, Саратовский генерал-губернатор, Ея Величества генерал-адъютант, Действующий Камергер, Кавалергардского Корпуса поручик, Лейб-Гвардии Преображенского полка подполковник, Новотроицкого Кирасирского полка Шеф, над войсками генерал-инспектор, и орденов Российских Св. Андрея Первозванного, Св. Александра Невского, Военного Св. Великомученика Георгия и Св. равноапостольного князя Владимира - больших крестов, Королевско-Прусского - Чёрного Орла, Датского - Слона, Шведского - Серафима, Польского - Белого Орла и Св. Станислава и Великокняжеского Голстинского - Св. Анны - кавалер».
По желанию российской императрицы грамотой римского императора Иосифа II, от 16 (27) февраля 1776 года, генерал-аншеф, наместник Астраханской, Азовской и Новороссийской губерний, л.-гв. Преображенского полка подполковник, действительный камергер, граф Григорий Александрович Потёмкин возведён, с нисходящим его потомством, в княжеское Римской империи достоинство, с титулом светлости. Высочайшим указом, от 20 апреля (1 мая) 1776 года, дозволено ему принять означенный титул и пользоваться им в России.
После посещения в 1787 году императрицей Екатериной Херсона и Тавриды, за присоединение в 1783 году Тавриды к Российской империи именным Высочайшим указом, от 8 (19) июля 1787 года, светлейшему князю Потёмкину пожалован титул Таврического и повелено именоваться впредь светлейшим князем Потёмкиным-Таврическим.
Личная жизнь Григория Потёмкина:
Как считается частью историков, тайное венчание Екатерины и Потёмкина состоялось в 1774 году (по некоторым сведениям, 8 июня) или в Храме Св. Сампсония на Выборгской стороне в Санкт-Петербурге или в не сохранившейся московской церкви Вознесения у Никитских Ворот. Также существует предположение, что у Екатерины и Потёмкина была дочь Елизавета Григорьевна, которая получила фамилию Тёмкина - с отброшенным первым слогом, как это было принято.
После охлаждения чувств между ним и Екатериной Потёмкин, как отмечали шокированные современники и иностранные дипломаты, устроил свою личную жизнь следующим образом: пригласив жить в свой дворец своих племянниц, дочерей своей сестры Елены Энгельгардт, он по мере их взросления «просвещал» их, а потом через некоторое время выдавал замуж.
«Способ, каким князь Потёмкин покровительствует своим племянницам, - писал на родину французский посланник Корберон, - даст вам понятие о состоянии нравов в России». Из 6 его племянниц такую инициацию прошли 3: Браницкая, Александра Васильевна; Варвара, замужем за Сергеем Федоровичем Голицыным; Энгельгардт, Екатерина Васильевна, а также Самойлова, Екатерина Сергеевна, жена его племянника Александра Самойлова.
В официальном браке Потёмкин не состоял, длительных отношений не имел. В личной переписке Екатерины и Потемкина нет упоминаний о его привязанностях, хотя новым фаворитам Екатерины он всегда слал приветы и поклоны.
Императрица пожаловала Потёмкина колоссальными земельными владениями в Таврии, которые сделали его богатейшим человеком России. Его владения не уступали по своим размерам знаменитой «Вишневеччине» XVII века. Поскольку законных детей у Потёмкина не было, после смерти они были распределены между многочисленными детьми его сестёр Самойловой, Высоцкой и Энгельгардт.
Психологический портрет Григория Потёмкина:
Психологический портрет Григория Потёмкина, который дал ему австрийский мемуарист и военный писатель Шарль-Жозеф де Линь, служивший под началом светлейшего князя:
"Трусливый за других, – пишет де Линь о князе, – он сам очень храбр: он останавливается под выстрелами и спокойно отдает приказания... Он очень озабочен в ожидании опасности, но веселится среди неё и скучает среди удовольствий. То глубокий философ, искусный министр, великий политик, то десятилетний ребенок. Он вовсе не мстителен, он извиняется в причиненном горе, старается исправить несправедливость. Одной рукой он подает условные знаки женщинам, которые ему нравятся, а другой – набожно крестится. С генералами он говорит о богословии, с архиереями – о войне. Он то гордый сатрап Востока, то любезнейший из придворных Людовика XIV. Под личиной грубости он скрывает очень нежное сердце; он не знает часов, причудлив в пирах, в отдыхе и во вкусах: как ребенок, всего желает и, как взрослый, умеет от всего отказаться... Легко переносит жару, вечно толкуя о прохладительных ваннах, и любит морозы, вечно кутаясь в шубы..."
Внешность Григория Потёмкина:
О внешнем облике Г. Потёмкина: "Современники единодушны относительно замечательной физической красоты и мощи "светлейшего". При высоком росте он обладал пропорциональным сложением, могучими мускулами и высокой грудью.
Орлиный нос, высокое чело, красиво выгнутые брови, голубые приятные глаза, прекрасный цвет лица, оттененный нежным румянцем, мягкие светло-русые вьющиеся волосы, ровные, ослепительной белизны зубы – вот обольстительный портрет князя в цветущие годы. Немудрено, что он по количеству своих романов... не уступал знаменитому герою романтических новелл – Дон Жуану-ди-Тенорио. Потемкин, окруженный ореолом могущества, богатства и блеска, был неотразим для женщин своего времени, конечно, не лелеявших тех светлых идеалов, которые встречаются у героинь тургеневских романов. Даже потеря зрения в одном глазу не портила его внешнего вида. Впрочем, порой, в особенности в годы зрелые, общее впечатление портила угрюмость князя, набегавшая на его чело, изборожденное морщинами. Тогда он, по словам очевидца, подперев подбородок рукой, нахмурив чело и уставив единственный смотревший глаз на собеседника, принимал зверское выражение. Но даже и в поздние годы, – Потемкин умер 52-х лет, – “сгорбленный, съеженный, невзрачный (слова де Линя), когда остается дома, – он выпрямляется, вскидывает надменно голову, он горд, прекрасен, величествен, увлекателен, когда является перед своей армией, точно Агамемнон в сонме греческих царей”... Во всяком случае, в самой наружности князя, в его величественной осанке – сразу виден был человек недюжинного калибра" (В. Огарков. Григорий Потёмкин. Его жизнь и общественная деятельность).
Чрезвычайно яркая личность, коей являлся князь Потемкин, биография, краткая характеристика и описание деятельности которого сохранились еще в трудах его современников, вызывает живой интерес и у нынешних историков. Интересно, что в России XVIII века его титул был самым длинным после императорского. В него вошел перечень должностей и наград, полученных князем за все время служения Отечеству.
Детство и юношество
Григорий Александрович, будущий знаменитый князь Потемкин-Таврический, появился на свет 13 (24) сентября 1739 г. в селе Чижово, расположенном недалеко от Смоленска. Его отец, Александр Васильевич, был петровским штаб-офицером, впоследствии дослужившимся до чина секунд-майора. Когда Потемкину-старшему исполнилось 50 лет, он влюбился в молодую 20-летнюю вдову Дарью Васильевну Скуратову (в девичестве Кондыреву), которая и родила ему сына и пятерых дочерей.
Надо сказать, что Александр Васильевич обладал весьма тяжелым характером, поэтому маленького Гришу решено было отдать на воспитание двоюродному брату отца, Григорию Матвеевичу Кисловскому, жившему в Москве и занимавшему должность президента Камер-коллегии.
Образование Потемкина началось с частного училища Литкина и продолжилось в гимназии при Московском университете. За годы учебы юноша проявил недюжинные способности к наукам, а также продемонстрировал свою в буквальном смысле феноменальную память. В 1756 г. Григорий получил золотую медаль и вместе с целой группой таких же успешных учеников был направлен в Санкт-Петербург, где их представили императрице Елизавете Петровне.
Начало карьеры
Несмотря на прекрасную успеваемость, будущий князь Потемкин, биография которого пестрит сведениями о резких поворотах судьбы, был отчислен из университета за неявку на занятия. Ему пришлось поступить на службу в гвардейский полк, в составе которого он принял участие в государственном перевороте, состоявшемся в 1762 г. В результате был отстранен от власти император Петр III, а на российский престол взошла его супруга – Екатерина II. За это Потемкину было пожаловано четыре сотни крепостных крестьян, 10 тыс. рублей и чин поручика. Неуемная энергия и честолюбие все время толкали его к переменам в судьбе.
Сначала Григорий Александрович служил в Конногвардейском полку, а в 1763 г. указом Екатерины II был определен камер-юнкером в Синод, где и сблизился с братьями Орловыми. Через 5 лет его пожаловали в камергеры и причислили ко двору императрицы.
На протяжении почти двух десятков лет Григорий Александрович участвовал во многих общегосударственных делах и был главным советником императрицы. В 1774 г. его удостоили звания генерал-адъютанта, а затем и подполковника лейб-гвардии. Кроме того, он был одним из членов Государственного совета, а также вице-президентом коллегии, занимавшейся военными вопросами. Во время вспыхнувшего восстания под предводительством Емельяна Пугачева Потемкин принимал деятельное участие в организации его подавления.
В 1775 г. ему был дарован титул графа и вручен орден Святого Георгия по случаю заключения с Османской империей Кючук-Кайнарджийского мира. В том же году он сумел добиться упразднения основного источника беспорядков в Украине – Запорожской Сечи.
На следующий год германский император Иосиф II пожаловал ему титул князя Священной Римской империи, а Екатерина II назначила генерал-губернатором Астраханской, Новороссийской и Азовской губерний. Таким образом, он, по сути, стал правителем всех без исключения южнорусских земель, начиная от Черного моря и заканчивая Каспийским. Именно он руководил строительством таких украинских городов, как Екатеринослав (Днепропетровск) и Херсон. Светлейший князь Потемкин также приложил свою руку и к освоению Кубани.
Путешествие в Крым
Перечислять его заслуги перед Российской империей можно бесконечно долго. Но хочется отдельно сказать о том, что князь Потемкин (биография этого человека - прямое свидетельство тому, что жизнь его была всецело посвящена служению Родине), возможно, был несправедливо оговорен. Так считают многие историки, которые скрупулезно исследовали все документы, касающиеся так называемых потемкинских деревень. Дело в том, что в 1787 г. сам Григорий Александрович организовал для Екатерины II довольно длительное путешествие в Крым с целью продемонстрировать ей всю мощь России и ее огромное влияние в данном регионе. Отправляясь в путь, императрица пригласила посетить полуостров австрийского монарха Иосифа II и нескольких европейских дипломатов.
Прибыв в Причерноморье, они увидели, что на месте некогда пустынных степей и редких татарских поселений появились дороги, выросли деревни и города, а на море стоял торговый и военный флот. Поговаривали, что императрица была поражена фальшивыми постройками и декоративными поселениями, которые якобы приказал сделать светлейший князь Потемкин-Таврический. Кстати, этот титул он получил после присоединения Крыма к Российской империи в 1783 г. Так вот, именно эти бутафорские сооружения и были названы «потемкинскими деревнями».
Миф или правда
Как выяснилось, впервые данный термин появился уже после смерти князя и императрицы, а именно в 1797-1800 гг., когда в гамбургском журнале «Минерва», в нескольких его номерах, напечатали биографию Потемкина. Она была написана бывшим саксонским дипломатом в Петербурге Георгом Адольфом фон Гельбигом, одним из главных недоброжелателей Екатерины II и Григория Александровича. Здесь вся деятельность князя была изображена исключительно с негативной стороны.
Чуть позже в свет вышла книга Гельбига, которая была переведена на несколько языков, включая и русский. Так князь Потемкин, биография которого была исковеркана иностранным дипломатом, выступал обманщиком, строившим фальшивые «потемкинские деревни». По-видимому, в этой легенде могли причудливым образом переплестись реальные события с откровенным вымыслом и сплетнями, ходившими тогда среди представителей европейских дипломатических кругов и русской элиты.
Конец пути
Князь Потемкин, биография которого гласит, что жизнь светлейшего по большей части была связана с военными походами и иными разъездами, в 1771 г., будучи под Силистрией, подхватил так называемую болотную лихорадку. Тогда он так и не смог полностью вылечиться, поэтому приступы и в дальнейшем беспокоили его не раз. В сентябре 1791 г. он начал вести переговоры с турецкими представителями - сначала в Галаце, а затем и в Яссах. В то время он был уже неизлечимо болен.
По дороге из Ясс князю стало плохо, и он попросил остановить карету. Его вынесли на воздух, где он вскоре и скончался. Говорят, что перед смертью он посмотрел в чистое молдавское небо и перекрестился. Это произошло 5 октября, а известие о его кончине дошло до Екатерины II только 12 числа. По словам ее секретаря А. В. Храповицкого, у императрицы то и дело набегали слезы на глаза. Ее Величество была потрясена постигшим ее горем, ведь князь Потемкин и Екатерина II имели весьма тесные связи: он был ей не только советником и любовником, но и лучшим другом.
ПОТЕМКИН-ТАВРИЧЕСКИЙ, ГРИГОРИЙ АЛЕКСАНДРОВИЧ (1739–1791), российский государственный и военный деятель; светлейший князь. Родился 13 (24) сентября 1739 в с.Чижово Духовщинского уезда Смоленской губернии в семье мелкопоместного дворянина, отставного секунд-майора А.В.Потемкина. Учился в Смоленской духовной семинарии. После смерти отца в 1746 семья переехала в Москву; продолжил образование в учебном заведении Литкена в Немецкой слободе. В 1755 записан рейтаром в Конную гвардию. В 1756 поступил в Московский университет; за проявленные дарования и успехи в науках был награжден золотой медалью и в числе двенадцати лучших учеников представлен императрице Елизавете Петровне (июль 1757), но в 1760 отчислен «за нехождение». В 1761 начал действительную военную службу в Конной гвардии в качестве вахмистра.
Принял участие в государственном перевороте 28 июня (9 июля) 1762, завершившемся воцарением Екатерины II; получил чин подпоручика гвардии, звание камер-юнкера, а также 400 душ крепостных. Однако не был особо приближенным ко двору. В 1763 назначен помощником обер-прокурора Священного Синода. В 1767 исполнял обязанности опекуна депутатов от татар и других иноверцев в Комиссии по составлению проекта нового Уложения. В 1768 пожалован в камергеры с увольнением от военной службы. В 1769 после начала русско-турецкой войны 1768–1774 записался добровольцем в Первую армию А.М.Голицына. Проявил воинскую доблесть в битве у Днестровской переправы 29 августа (9 сентября) 1769 и при взятии Хотина 9 (20) сентября того же года; удостоен чина генерал-майора. В 1770, уже под командованием П.А.Румянцева, отличился при отражении турецкого нападения на Фокшаны (январь), в сражениях на р.Ларга 7 (18) июля (награжден орденом Св.Георгия 3-й степени) и при Кагуле 21 июля (1 августа), при захвате Килии 9 (20)–21 августа (1 сентября) и в боях под Крайовой 28 декабря 1770 (8 января 1771). В марте 1771 взял и разрушил Цыбры. Обратил на себя внимание Екатерины II; удостоился права личной переписки с императрицей; сделан генерал-поручиком.
В феврале 1774 был вызван в Петербург ко двору и после опалы Г.Г.Орлова стал фаворитом Екатерины II. По некоторым данным, в том же году тайно обвенчался с императрицей в Москве в церкви Большого Вознесения; в июле 1775 у них родилась дочь Елизавета, получившая фамилию Темкина.
В течение семнадцати лет являлся главным советником Екатерины II и активно участвовал в государственных делах. В 1774 получил звание генерал-адъютанта и подполковника лейб-гвардии Преображенского полка, назначен вице-президентом Военной коллегии и членом Государственного совета. Принимал участие в организации подавления восстания Пугачева. По случаю заключения Кючук-Кайнарджийского мира с Османской империей возведен в графское достоинство и награжден орденом Св. Георгия 2-й степени (1775). В 1775 добился упразднения Запорожской Сечи как главного источника беспорядков на Украине. В 1776 получил от германского императора Иосифа II титул князя Священной Римской империи. В том же году назначен генерал-губернатором Новороссийской, Азовской и Астраханской губерний, став управителем всех южнорусских земель от Черного до Каспийского моря. Активно поощрял их колонизацию, прежде всего за счет православных славян-переселенцев из Центральной России и с Балканского п-ва. Руководил строительством Херсона и Екатеринослава (совр. Днепропетровск) и освоением Кубани. Участвовал в разработке планов по освобождению Юго-Восточной Европы от турецкого владычества и по воссозданию Византийской империи. Был инициатором присоединения к России Крыма (1783). В 1784 удостоен звания генерал-фельдмаршала, назначен президентом Военной коллегии и генерал-губернатором новосозданных Таврической и Екатеринославской губерний. Основал Севастополь, сделав его главной военно-морской базой России на Черном море, и организовал строительство Черноморского флота. Осуществил ряд нововведений в армии (упразднил косички и букли, ввел легкие сапоги), ратовал за отеческое отношение офицеров к солдатам, проявлял заботу о их здоровье и о повышении боеспособности войск. В 1786 по его инициативе был заключен торговый договор с Францией. Прилагал усилия для ликвидации раскола в русском православии и присоединения старообрядцев к официальной церкви.
В 1787 организовал поездку Екатерины II на юг России, которая произвела сильное впечатление на императрицу и стала пиком его политического влияния; по ее окончании был удостоен титула светлейшего князя Таврического. Во время путешествия демонстрировал Екатерине II, наряду с подлинными достижениями, мнимые здания и поселения; отсюда пошло выражение «потемкинские деревни».
С началом русско-турецкой войны 1787–1791 возглавил Первую (Екатеринославскую армию); в его подчинении также находился Черноморский флот. В кампании 1788 действовал нерешительно; в июне осадил Очаков, но сумел взять его только 1 (12) декабря; тем не менее, был награжден орденом Св. Георгия 1-й степени; в его честь выбита золотая медаль. Недалеко от Очакова заложил Николаев (город Св. Николая Чудотворца). В 1789 добился объединения под своим командованием Первой и Второй армий в Южную армию. Осуществлял общее руководство кампаниями 1789 и 1790, в ходе которых русские войска и флот добились решающих успехов на суше и на море: блестящие победы при Фокшанах и на р.Рымник (А.В.Суворов) и захват Бендер (сам Г.А.Потемкин) в 1789, разгром турецкого флота в Еникальском проливе и у о.Тендра (Ф.Ф.Ушаков), перенесение военных действий за Дунай и взятие Измаила (А.В.Суворов) в 1790.
В феврале 1791 уехал в Петербург, стремясь помешать возвышению нового фаворита Екатерины II – П.А.Зубова, однако потерпел неудачу. Вернулся в армию 1 (12) августа, когда военные действия уже фактически прекратились. Вел мирные переговоры с турками в Яссах, но не смог довести их до конца. Заболел лихорадкой и умер 5 (16) октября 1791 на пути из Ясс в Николаев. Похоронен в склепе церкви Св. Екатерины в Херсоне. В 1798 Павел I, ненавидевший Г.А.Потемкина, приказал разрушить склеп. В 1836 в Херсоне был поставлен памятник Г.А.Потемкину; уничтожен во время Гражданской войны 1918–1920.
Фигура Г.А.Потемкина неоднозначна и противоречива. Баловень судьбы, импульсивный и непредсказуемый, известный своим расточительством и своим самодурством, он остался в истории как выдающийся государственный деятель эпохи Екатерины II, талантливый организатор и энергичный администратор, сыгравший огромную роль в укреплении позиций России в Северном Причерноморье и в его политическом и экономическом освоении.
Иван Кривушин
