К.П. Победоносцев был не только высокопоставленным сановником - членом Государственного Совета и обер-прокурором Святейшего Синода, но и, что редко соединяется в одной личности, выдающимся ученым - крупным специалистом в области гражданского права и - что выставляет его личность еще более масштабной и многогранной - мыслителем, стоящим в этом отношении в одном ряду с Данилевским, Леонтьевым, Тихомировым, которые по-разному сближались с ним своими историософскими взглядами. Но он, будучи государственным деятелем высокого ранга, отличался от своих единомышленников особой ответственностью за каждое написанное им слово и потому взвешенностью, обоснованностью и прагматизмом как своих теоретических построений, так и высказываний по частным вопросам церковной, государственной, общественной и даже литературной жизни. Ко всему прочему К.П. Победоносцев был проницательным и талантливым литературным критиком. За столетие до Победоносцева Екатерина II писала своему знаменитому корреспонденту Дидро, что правители, в отличие от писателей, которые пишут пером по бесчувственной бумаге, наносят свои письмена кнутом по живой человеческой коже и поэтому не могут быть столь легкомысленны, как писатели, в своих деяниях. Так вот, Победоносцев, советник царей, помнил о высокой ответственности за всякое написанное им слово и не позволял себе, высказываясь на темы, затрагивавшие государственную и церковную жизнь, сопряженные с жизнью миллионов людей, позволять себе литературные вольности и остроумные парадоксы, мастером которых был, например, К. Леонтьев.
К.П. Победоносцев родился в 1827 году в семье профессора словесности Московского университета, который был сыном священника в Звенигородском уезде. Как характеризовал свою семью сам Константин Петрович в письме императору Николаю II, у его отца «было 11 человек детей… Воспитан в семье благочестивой, преданной царю и отечеству, трудолюбивой». Образование он получил в Петербурге, в Училище правоведения, которое окончил в 1846 году, после чего возвратился в Москву, поступив на службу в сенатский департамент. В 1850-1860-е годы состоял профессором юридического факультета Московского университета, преподавал гражданское право, писал научные монографии и статьи - специальной областью его исследований было межевое право. Университетские занятия он соединял со службой в сенатском ведомстве.
Имея репутацию превосходного знатока юридической науки и блестящего лектора, в 1861 году он был приглашен во дворец для преподавания права наследнику цесаревичу Николаю Александровичу. По завершении курса преподавания наследнику Победоносцев возвратился в Москву к своим прежним занятиям, но после ранней кончины Николая Александровича новый наследник Александр Александрович пожелал, чтобы Победоносцев преподал юридические науки и ему. Приняв это предложение, Победоносцев в 1866 году окончательно переселился в Петербург, где ему пришлось преподавать не только наследнику Александру Александровичу, но и другим великим князьям - его братьям Владимиру и Сергею, Николаю Константиновичу, а также супруге наследника Марии Федоровне. Впоследствии Победоносцев преподавал право будущему императору Николаю II в бытность его наследником престола. Император Александр II, оценив знания, способности, замечательные деловые качества и, главное, преданность наставника своих детей престолу, назначил его членом Государственного Совета.
В 1880 году состоялось назначение Победоносцева на должность обер-прокурора Святейшего Синода. Он занимал ее до октября 1905 года. Через два дня после издания знаменитого императорского манифеста о гражданских свободах и созыве законодательной палаты - Государственной Думы К. П. Победоносцев, не одобривший этого шага, вышел в отставку. Два года спустя он скончался.
К Победоносцеву с глубоким уважением относились императоры Александр III и Николай II, его высоко ценил К. Леонтьев, с ним поддерживал дружеские отношения И.С. Аксаков. Характеризуя новую атмосферу в обществе после воцарения Александра III, крупный церковный ученый и автор замечательных мемуаров архиепископ Никанор (Бровкович) писал: «Это что-то новое, новое веяние, какое-то возрождение русского духа, религиозного духа. Надолго ли, не знаю… Чувствовалось, что это новое веяние - нового царствования, что во всем этом… веет дух К.П. Победоносцева».
Но недоброжелателей у Победоносцева было все-таки больше, чем почитателей, в особенности если судить об этом по литературным оценкам его деятельности. Хрестоматийной поэтической квинтэссенцией восприятия обществом его места, его роли в истории России рубежа столетий стали строчки из поэмы А. Блока «Возмездие»:
В те годы дальние, глухие
В сердцах царили сон и мгла:
Победоносцев над Россией
Простер совиные крыла.
И не было ни дня, ни ночи,
А только тень огромных крыл,
Он дивным кругом очертил
Россию, заглянув ей в очи
Стеклянным взором колдуна.
Сова - символ мудрости у древних, но Блок, находясь в плену расхожих предубеждений, вложил в этот образ и нечто иное, видимо, верно передав восприятие Победоносцева русским обществом, уже тогда готовым устремиться с крутизны в пучину «мирового пожара». Победоносцев имел устойчивую репутацию монархиста и клерикала, реакционера и обскуранта, шовиниста и зубра-крепостника. И все эти характеристики - за вычетом его несомненного монархизма или, лучше сказать, его верности царю, верности присяге, - совершенно неосновательны.
К.П. Победоносцев, которого современное ему либерально и радикально ориентированное общество клеймило как обскуранта, сделал для распространения грамотности в народе, вероятно, больше, чем кто-либо другой не только из числа его современников, но и вообще за всю историю Российской империи. Благодаря его инициативе, его заботам, его покровительству, в России повсеместно стали открываться церковно-приходские школы. К учению в них вовлечены были миллионы крестьянских детей, и начатки знаний они получали в этих школах под опекой православных пастырей. Числом учащихся приходские школы значительно опережали земские. «Для блага народного необходимо, - писал Победоносцев, - чтобы повсюду… около приходской церкви была первоначальная школа грамотности, в неразрывной связи с учением закона Божия и церковного пения, облагораживающего всякую простую душу. Православный русский человек мечтает о том времени, когда вся Россия по приходам покроется сетью таких школ, когда каждый приход будет считать такую школу своею и заботиться о ней посредством приходского попечительства». И он добился поразительных успехов в создании системы приходского начального образования. До его обер-прокурорства грамотные крестьяне в России были в ничтожном числе, а в результате деятельности приходских школ в начале ХХ века уже четверть населения умела читать и писать, а в младшем поколении грамотные составляли большинство.
Можно по-разному относиться к тому, что Победоносцев не считал нужным, чтобы выпускники приходских школ получали подготовку, достаточную для поступления в среднее учебное заведение. Но здравый смысл присутствовал, несомненно, и в этой черте его образовательной политики. Он не хотел наводнять общество полуобразованным элементом, не видел нужды в том, чтобы брешь между людьми высшего образования и высшей культуры, с одной стороны, и народом, для которого, как он считал, достаточно элементарной грамотности, умения читать самые необходимые ему душеполезные книги, заполнить недоучками, легко заражающимися нигилизмом, падкими на сомнительные новые идеи, которые они при этом плохо понимают, предельно вульгаризируя их. Во всяком случае, не по вине Победоносцева умножившийся в канун российской катастрофы полуобразованный элемент внес свой вклад в саму эту катастрофу, наложил свою характерную печать на позднейший ход российской истории.
Бережно опекая церковно-приходские школы, Победоносцев выделял среди занятых в них учителей педагогов с незаурядным талантом и подвижническим отношением к делу, которое они избрали. В письме Александру III он просил государя оказать материальную помощь С. Рачинскому, «который, оставив профессорство в Московском университете, уехал на житье в свое имение… и живет там безвыездно вот уже более 14 лет, работая с утра до ночи для пользы народной. Он вдохнул совсем новую жизнь в целое поколение крестьян, сидевших во тьме кромешной… основал и ведет с помощью четырех священников пять народных школ, которые представляют теперь образец для всей земли».
И в этом письме, и в других его письмах императору, во многих его статьях, во всей его государственной деятельности обнаруживается с очевидностью, что совершенно несправедливо его недруги видели в нем защитника интересов дворянского сословия. И действительно, его главная забота была о русском крестьянине, о том, чтобы научить его грамоте, вызволить его из кабацкого плена, улучшить его материальное положение. А главное - о том, чтобы крестьяне и впредь оставались в спасительной ограде Православной Церкви, из которой их пытались извлечь безумные, на взгляд Победоносцева, студенты и курсистки, назвавшие себя народниками.
И поэтому его собственные политические воззрения протоиерей Георгий Флоровский метко охарактеризовал как консервативное народничество. Победоносцев верил в прочность патриархального народного быта, в стихийную мудрость простого народа. «Народ чует душой», - любил повторять он. И в своих религиозных воззрениях он, человек высокой культуры и разносторонней эрудиции, пытался отождествиться с простым народом. По его словам, он любил «исчезать со своим “я” в этой массе молящегося народа Народ не понимает решительно ничего ни в словах службы церковной, ни даже в “Отче наш”, но это неважно, ибо истина постигается не разумом, не верою, и самые драгоценные понятия… находятся в самой глубине воли и в полумраке».
Что же касается отношения Победоносцева к высшему сословию, то положительно можно сказать лишь одно: в качестве землевладельцев он действительно предпочитал видеть дворян, а не толстосумов из тех, кого его мировоззренческий антипод и при этом сам, в отличие от Победоносцева, принадлежавший к старинному знатному роду М.Е. Салтыков-Щедрин называл «чумазыми». «Хотя ни от кого, - писал Победоносцев, - нельзя ожидать совершенства и безусловной добродетели, дворянство, по историческому своему положению, более чем всякое иное сословие привыкло, с одной стороны, служить, а с другой стороны - начальствовать. Вот почему дворянин помещик всегда благонадежнее, нежели купец помещик, и в народе будет иметь больше доверия, а о купце знают, что он прежде всего имеет в виду свой барыш в хозяйстве. Вот почему в настоящем нашем положении в высшей степени важно, чтобы дворяне землевладельцы стремились как можно более жить в своих имениях внутри России, а не скоплялись в столицах».
Репутацию шовиниста Победоносцеву создавали поляки - российские поляки, отстаивавшие привилегии католических помещиков на православном Западе России, который ныне называют Украиной и Белоруссией, и остзейцы лютеранского исповедания, господствовавшие в Эстляндии, Лифляндии и Курляндии, энергично и до Победоносцева небезуспешно противившиеся тяготению значительной части подвластных им местных эстонских и латышских крестьян к Православию, в котором они находили утешение, потому что лютеранство с нескрываемой прямолинейностью проявляло себя в Прибалтике как религия господствующего немецкого элемента, а принадлежность к ней туземцев воспринималась этим элементом как знак их покорности своим помещикам и настоящим господам этого края.
Между тем издавна многие латыши и эстонцы, даже оставаясь лютеранами, ходили на богомолье в Псково-Печерский монастырь и постепенно исполнялись убеждения в истине Православия. Еще в 1840-х годах более 100 тысяч латышей и эстонцев обратились в Православие. Остзейские бароны встревожились этим, опасаясь, что укрепление Православия в Прибалтике подорвет их господство. Опираясь на поддержку высших правительственных чиновников - Бенкендорфа, Остен-Сакена, Дубельта, немецкая партия при императорском дворе, сломив сопротивление обер-прокурора графа Протасова, добилась от Святейшего Синода распоряжения о том, чтобы при принятии лютеран в Православие соблюдалась «сугубая осторожность и постепенность». В результате стали происходить события, казалось бы, невозможные в православном государстве: немецкая полиция в Риге оружием разгоняла людей от архиерейского дома, за одну попытку приблизиться к этому дому их избивали плетьми и бросали в тюрьмы.
Новая волна массовых присоединений среди эстонцев и латышей поднялась в 1880-е годы, и на этот раз обер-прокурор К.П. Победоносцев твердо держал удар со стороны той же самой остзейской партии, которая и в его время оставалась влиятельной, присутствуя даже в кабинете министров. И лютеране стали тогда жаловаться всему миру на религиозное гонение. В 1886 году Победоносцеву из Швейцарии было прислано письмо от Евангелического союза с обвинением в гонениях на лютеран и с требованием прекратить их. На это письмо последовал ответ, в котором обер-прокурор справедливо утверждал, что жалобы остзейских лютеран происходят из вполне мирских стремлений удержать господство над местным населением Прибалтики.
Комментируя эту переписку в письме Александру III, Победоносцев писал: «По поводу нынешнего движения к Православию в Прибалтийском крае и принимаемых новых мер заграничные немецкие газеты наполняются невообразимыми сплетнями и клеветами… Известно, что нет такой лжи, которой бы не поверили иностранцы, когда она рассказывается о России. К сожалению, и из русских, особливо из числа знатных здешних дам, с иностранного голоса тоже верят всяким нелепостям». В этом отношении, надо признать, и на Западе, и в России мало что изменилось за прошедшие с тех пор более сотни лет; никуда не исчезли и «легковерные» дамы, особенно в журналистской среде, вот только знатными их если и можно назвать, то с особым оттенком этого слова, уместным по отношению к журналистике.
Что же касается клерикализма, который также приписывался Победоносцеву, то в России его никогда не было, да и быть не могло. Это все-таки явление, которое естественным образом произрастало лишь на почве католицизма. Его тем более не существовало у нас в синодальную эпоху, хотя в XVIII веке российское правительство всерьез опасалось этого призрака - отсюда и расправа Екатерины Великой над священномучеником митрополитом Арсением (Мацеевичем). Победоносцев был верным сыном Православной Церкви, по должности обер-прокурора он постоянно имел дело с Церковью, но направление его деятельности в этом ведомстве, соответствовавшее его убеждениям, было прямо противоположным тому, какое принято называть клерикальным. В этом он скорее разделял предрассудки российского правительства, сложившиеся в петровскую эпоху и продержавшиеся до последнего царствования.
К.П. Победоносцев не только не допускал и мысли о самостоятельном участии церковной иерархии в делах государственного правления (в чем, собственно, и заключается клерикализм), но, как он считал, даже в делах церковных епископат должен состоять под опекой государственной власти. Он был исполнен глубокого недоверия к способности российского епископата самостоятельно, без государственной опеки, решать церковные дела: «Опыт (правда, невеселый) и наблюдение удостоверяют меня в том, что наша церковная иерархия нуждается в мирянине и ищет себе опоры вне круга церковного управления… Вообще у нас в России невозможно ни в какой сфере деятельности успокоиться на том, что все и сорганизуется и пойдет само собою; всюду надо хозяина».
Меткая и проницательная критика воззрений Победоносцева содержится в обращенном к нему письме его друга И.С. Аксакова, написанном в 1882 году: «Если бы в те времена спросили тебя: созывать ли Вселенские соборы, которые мы признаем теперь святыми, ты представил бы столько основательных критических резонов против их созыва, что они бы, пожалуй, и не состоялись… Твоя душа слишком болезненно чувствительна ко всему ложному, нечистому, и потому ты стал отрицательно относиться ко всему живому, усматривая в нем примесь нечистоты и фальши».
Победоносцев высказывался против созыва Поместного собора, потому что и в церковном соборе усматривал опасность соскальзывания в пагубную по его убеждениям демократию. Премьер-министр С.Ю. Витте в марте 1905 года подал императору составленную неизвестным автором пространную записку «О современном положении Православной Церкви», в которой резкой критике подвергались бюрократизм синодального правления и засилье обер-прокурорской власти. В «Записке» была выдвинута мысль о созыве собора и восстановлении патриаршества. Болезненно задетый этим документом, К.П. Победоносцев выступил с «Соображениями по вопросам о желательных преобразованиях в постановке у нас Православной Церкви», в которых категорически отвергал целесообразность восстановления патриаршества. Патриаршества, как это явствует из его переписки с императором Николаем II, Победоносцев опасался потому, что видел в этом институте угрозу умаления неограниченного самодержавия, которое он считал единственно приемлемой формой правления в России.
Последовательный апологет самодержавия, Победоносцев, однако, не был реакционером, если этот термин употреблять не просто как бранное клеймо, а как обозначение политического направления, ориентированного на реставрацию прежних порядков. В этом смысле с гораздо большим основанием можно считать реакционерами славянофилов и почвенников, общим местом в исторической концепции которых было критическое отношение к петровским реформам и идеализация допетровской старины. Победоносцев же как раз, наоборот, был апологетом петровских реформ, убежденным охранителем основных начал государственного строя, созданного Петром Великим, с его абсолютизмом образца протестантских германских государств Вестфальской эпохи, не ограниченным, как это было в допетровскую эпоху, ни самостоятельностью Церкви с ее освященными соборами и ее патриархом, ни Земскими соборами, подобными западноевропейским средневековым парламентам.
В то же время, по контрасту с петровской идеологией европеизации России, которой русское правительство придерживалось в течение почти двух столетий, К.П. Победоносцев к современной ему западной цивилизации (но не к Европе эпохи абсолютизма) относился с нескрываемым отвращением. В европейском либерализме он видел последнюю ступень перед тотальной катастрофой и в своей политике вдохновлялся надеждой удержать Россию от повторения пагубных тупиков западного пути. Во взглядах И.С. Аксакова, как и его единомышленников - славянофилов, или Ф.М. Достоевского была смесь идей реакционных и либеральных, а для характеристики политической позиции Победоносцева единственно уместным будет обозначение ее как консервативной. Он был именно и прежде всего консерватором - носителем охранительных идей, опасавшимся рискованных перемен.
Наивный консерватизм рождается из некритично благодушного восприятия современного положения дел, из склонности видеть жизнь сквозь розовые очки. Но Победоносцев в своей охранительной, консервативной политике не опирался на прекраснодушные иллюзии. В статье с характерным названием «Болезни нашего времени» он набрасывает нерадостные картинки современного ему отечественного быта: «Вот больница, в которую боится идти народ, потому что там холод, голод, беспорядок и равнодушие своекорыстного управления… вот улица, по которой пройти нельзя без ужаса и омерзения от нечистот, заражающих воздух, и от скопления домов разврата и пьянства, вот присутственное место, призванное к важнейшему государственному отправлению, в котором водворился хаос неурядицы и неправды… Велик этот свиток, и сколько в нем написано у нас рыданий, и жалости, и горя». Победоносцев не сомневался в том, что Россия «нуждается» в «бездне улучшений».
Вот только в каких улучшениях? Некоторые из его современников находили, что улучшение можно осуществить лишь самым радикальным способом - взорвать старый мир и на его развалинах выстроить новый, подобный дворцу из хрусталя и алюминия. И Победоносцев с горечью наблюдал, что эта дешевая и несбыточная утопия (это сказано не о крупноблочном строительстве, которое процветает) вкупе с вполне реальной перспективой всероссийской пугачевщины пьянит и кружит головы едва ли не большей половине российского студенчества. А люди более солидных лет и более сдержанных порывов надежду на улучшения связывали с введением конституции, представительной демократии, парламентаризма, который Победоносцев назвал «великой ложью нашего времени». «По теории парламентаризма, - писал он, - должно господствовать разумное большинство, на практике господствует пять-шесть предводителей партий… по теории, убеждение утверждается ясными доводами во время парламентских дебатов, на практике… оно направляется волею предводителей и соображениями личного интереса. По теории, народные представители имеют в виду единственно народное благо, на практике - они, под предлогом народного блага и на счет его, имеют в виду преимущественно личное благо свое и друзей своих. По теории, они должны быть из лучших… граждан, на практике - это наиболее честолюбивые и нахальные граждане». Такие заключения Победоносцев сделал из наблюдений над политической жизнью страны, ставшей родиной парламентаризма. В нашем отечестве после водворения в нем парламентаризма те же самые качества парламента и парламентариев проступают с особенно выпуклой, если не сказать художественной выразительностью. Победоносцев уже тогда предвидел подобную перспективу - в противном случае незачем было бы и предостерегать. За его консерватизмом скрывалась большая тревога с почти апокалиптическими тонами. «Россию надо подморозить, - говорил он, чтобы она не протухла».
Конечно, его охранительство, его консерватизм легко назвать нетворческой реакцией на угрозы, нависшие над Россией на исходе XIX столетия. Но два вида «творческих» реакций - введение парламентаризма и пускание поезда российской государственности под откос - Россия уже испытала на себе и… выжила. Забота Победоносцева была о том, чтобы избежать того, что оказалось неизбежным. И не является ли способ лечения российских болезней, какой виделся ему единственно приемлемым, в действительности наиболее надежным и даже творческим по существу, если творчеством называть не революционное разрушение и не блеск фейерверка трескучих фраз, а самоотверженное служение по заветам Евангелия?! «Властное звание, - писал К.П. Победоносцев, - соблазнительно для людского тщеславия, с ним соединяется представление о почете, о льготном положении, о праве раздавать честь и создавать из ничего иные власти. Но каково бы ни было людское представление, нравственное начало власти одно, непреложное: “Кто хочет быть первым, тот должен быть всем слугой”».
Благодаря ему Россия преодолела кризис самодержавия, церковь вновь стала влиятельным институтом, а император быфл прозван миротворцем. Два десятилетия ему удавалось сдерживать революционное движение. Что нужно знать об обер-прокуроре Священного Синода.
Задатки просвещенного консерватора
Константин Петрович Победоносцев родился (21 мая 1827 года) и вырос в обволакивающей атмосфере православной семьи патриархальной Москвы. Судя по его воспоминаниям о своем доме в Хлебном переулке, он просто не мог не вырасти консерватором и противником резких обновлений. «Место это родное мне и милое, здесь прошла так тихо и мирно вся моя молодость… Закрою глаза — и вижу перед собой родную церковь и слышу знакомые голоса служения,.. звон колокола… до сих пор отдается в слух мой». Будучи сановником, Победоносцев вот так отзывался о москвичах: «Москва воспитывала и ставила на дело людей особого склада, с характером некоторого идеализма, питавшегося историей и преданием». При этом Победоносцев получил образование в одном из наиболее аристократических, с одной стороны, и одном из наиболее передовых, с другой, вузе Российской Империи - Училище правоведения. Это было место с юнкерскими представлениями о корпоративности, со стремлением создать в России правовое государство, с отвращением к бюрократии.
Учитель царей
Переломом в карьере Победоносцева, который едва ли смог бы добиться таких высот без аристократического происхождения, стало место преподавателя права великому князю Николаю Александровичу в 1861 году. Одновременно с разочарованием в политике реформ («Вокруг совершается такой процесс разложения, что иной раз страх нападает на душу и хочется сказать: довольно») он воспринял это как миссию. Константин Петрович смог найти в наследнике последователя своих взглядов, и был буквально разбит, когда Александр Николаевич скоропостижно скончался в возрасте 21 года от туберкулеза в Ницце. Тогда Победоносцева, которого поддерживали тогда консерваторы, пригласили преподавателем и к Александру, и он смог оказать серьезное влияние на взгляды будущего императора, который согласился с критикой политики отца и представлением об особом пути России. Благодаря Победоносцеву, Александр читал авторов, раскрывающих национальную самобытность России - от Лескова до Достоевского, вел не формальную, а искреннюю церковную жизнь и т.д. И даже когда официально учительство Победоносцева завершилось, влияние продолжалось через переписку, так как цесаревич полностью доверял учителю.
Взгляды и идеалы
«России вовсе неизвестна городская община… с муниципальными учреждениями, с привилегиями автономии и самоуправления, с привычкой к самоуправлению, преимущественно развившейся в среде городского или среднего сословия», - считал Победоносцев.
Важным воззрением обер-прокурора Священного синода было то, что он не считал возможным оценивать деятельность власти с точки зрения нравственности. По его мнению, нельзя считать априори вредными правительственные меры, если они сопряжены с насилием. «Царство духа, мира и любви покуда еще не от мира сего», - говорил он.
«Печальное будет время… утверждал Победоносцев, — когда водворится проповедуемый ныне новый культ человечества. Личность человеческая немного будет в нем значить; снимутся и те, которые существуют теперь, нравственные преграды насилию и самовластию».
Победоносцев ненавидел чиновничество и бюрократию не меньше, чем либералов, так как считал, что бессмысленный аппарат не служит народу и стране, а лишь является орудием того, кто ему приказывает.
Победоносцев считал основой экономики России сельское хозяйство, и стремился создать идеальную на его взгляд хозяйственную единицу - «тип не широкого, но среднего владения, достаточного для удовлетворения нужд семье, так, чтобы члены ее не вынуждены были добывать себе пропитание отхожей работой». Победоносцев очень не любил орудовавших в то время на аграрном рынке «кулаков, жидов и всяких ростовщиков», «несчастной жертвой» которых стали крестьяне.
Советник
Когда Александр II был убит и бывший ученик Победоносцева взошел на престол, сановник первым делом обратился к нему с письмом, в котором просил разогнать либералов при дворе, в частности, уволить министра внутренних дел Лорис-Меликова, известного конституционалиста, и связанных с ним министров. Победоносцев писал, что нужно «покончить разом… все разговоры о свободе печати, о своеволии сходок, о представительном собрании». Победоносцев считал себя вправе заменить собой бюрократическую систему. «Я не состою при нем. Но когда происходит что-нибудь весьма безобразное, я пишу к нему со всей откровенностью. Тогда он обыкновенно… благодарит и зовет к себе». Александр III, судя по всему, полностью доверял Победоносцеву, а тот стремился воспользоваться своим положением для пользы государства, как он себе это представлял. При этом обер-прокурор не был тем, что сейчас принято называть «серым кардиналом». Он вполне открыто демонстрировал свои взгляды и проводил довольно активный пиар своей политики. Так, он часто выступал с публичными речами в регионах, и очень ценил этот инструмент. Также Победоносцев отстроил мощную консервативную машину печати, включая и созданную им издательскую структуру Синода.
Всякая нечисть
Так Победоносцев оценивал современное ему развитие культуры. «Ныне в каждом сколько-нибудь значительном городе, - писал Победоносцев Александру III в 1887 г., - есть театры, на которые переходит, развращая нравы праздной публики, всякая нечисть петербургских и московских театров. Завелись по местам театры и в селах». Обер-прокурор считал, что к тому, какую культуру должен потреблять народ, относиться нужно очень строго. Он лично запрещал многие книги, к примеру, «Крейцерову сонату» Толстого, статьи Соловьева и требовал принять к ним меры. Напротив, он поддерживал Достоевского и даже ввел его в царскую семью. Также он очень не любил земские школы, считая, что они занимаются только образованием, но забывают о духовном воспитании. Именно поэтому одной из его первых мер на посту обер-прокурора было создание сети церковно-приходских школ, которые не были подконтрольны Министерству образования. И хотя над ними смеялись и в то, и смеются даже в наше время, они стали хорошей альтернативой земским школам.
Церковь и вера
При Победоносцеве церковь стала получать больше денег от государства, священникам стали выплачивать зарплату, - раньше они жили только на требы, но важнее другое: обер-прокурор использовал систему церкви для влияния в регионах, иерархи оказывали влияние на назначение губернаторов и многие другие дела.
Победоносцев стремился к тому, чтобы православие в России было освобождено от дремучих наслоений, издавал огромное количество духовной литературы. При этом Победоносцев был против восстановления патриаршества, видя в этом опасность создания ненужной структуры влияния.
Обер-прокурор был также врагом любого иноверия, считая это «эпидемической заразной болезнью». Это касалось не только сект, которые в то время стали развиваться, но и традиционных религий. По его мнению, с присоединенными народами нужно поступать максимально строго. Он считал огромной ошибкой закрепление статуса иноверных исповеданий и их иерархии в России.
Еще хуже он относился и к католикам. «До очевидности ясно, - писал он Александру III в ноябре 1881 г., - что противу России и русского дела предпринят теперь с Запада систематический поход, которым руководит католическая церковная сила в тесном союзе с австрийским правительством и польской национальной партией. На западную границу нашу выслана целая армия ксендзов, тайных и явных, действующая по искусному плану для окатоличения и ополячения и пользующаяся искусно всеми ошибками и слепотой наших государственных деятелей, которые с улыбкой готовы уверять, что все спокойно».
Цитаты по книге Александра Полунова "К.П. Победоносцев в общественно-политической и духовной жизни России".
Пример исторического портрета
Годы жизни: 1827-1907
Победоносцев Константин Петрович — один из видных государственных деятелей России. Переводчик, учёный — правовед, писатель, историк Церкви, он занимал в последние годы очень высокие посты- был действительный тайный советник, а в 1880-1905 годы — Обер-прокурор Святейшего Синода. Таким образом, в течение 25 лет под его руководством определялась церковная политика в стране. Именно Победоносцев К.П.преподавал основы правоведения будущим императорам — Александру III и Николаю II и пользовался у них большим авторитетом и уважением. Кроме того, Победоносцев К.П. был почётным членом Императорской академии наук и Императорского Православного Палестинского Общества. Как видим, это был один из умнейших и авторитетнейших людей своего времени. По своим взглядам и убеждениям он был консерватором, сторонником и идеологом самодержавия, считая его единственно возможной формой правления в России.
Основные направления деятельности Победоносцева К.П. и их результаты
Одним из направлений его деятельности была деятельность по сохранению и упрочению самодержавия. Именно им был написан Манифест для Александра III от 29 апреля 1881 года « О незыблемости самодержавия». Победоносцев К.П. выступал за ужесточение цензуры, преследование любого инакомыслия, посягающего на основы строя в России. Именно он был сторонником преследования старообрядцев и ограничения прав неправославных в их исповеданиях. Победоносцев К.П. яро выступал против реформы, которую инициировал в Синоде митрополит Антоний (Вадковский) о расширении веротерпимости.
Будучи Обер-прокурором Святейшего Синода, Победоносцев К.П.считал, что роль церкви в обществе огромна и в воспитательном значении, и в сохранении покорности и уважения к власти. Он выступал за строительство новых храмов и монастырей, за создание церковных школ, был сторонником того, чтобы духовники получали государственное жалование. Победоносцев К.П. был инициатором реформы церковно- приходского образования, по которой учащиеся осваивали основы веры, происходило их нравственное формирование, большую роль отводилось воспитанию патриотизма, верности царю и Отечеству.
Результатом данной деятельности стало значительное укрепление самодержавия при Александре III , укрепление позиций дворянства, усиления роли церковного образования, открытие большого количества церковно- приходских школ, гонение за инакомыслящими, проправославная церковная политика.
Другим направлением деятельности была его научно-просветительская работа. Он был автором многих трудов на юридические и политические темы. Среди них такие, как « Курс гражданского права», « Исторические исследования и статьи» и другие.
Взгляды Победоносцева К.П.
- Неприятие индивидуализма и рационализма, которые стали с особой быстротой проявляться в поведении и людей. Он считал, что такие черты характера далеки от патриотизма и истинного служения Отечеству.
- Очень резко Победоносцев К.П. относился к новым проявлениям политической жизни на Западе — демократии и парламентаризму.
- Однако не принимал Победоносцев К.П. и желание некоторых государственных деятелей сломать отлаженный механизм административно — законодательной системы в 1860-1870-х годах, выступал против контрреформ, что приводило к серьёзным разногласиям с представителями консервативно- охранительного лагеря – Катковым М.Н. и Толстым Д.А. Ведь именно он принимал самое активное участие в подготовке и проведении судебной реформы в 1864 году. он отставила гласность судов, независимость их от администрации.
Результат данной деятельности – укрепление самодержавия через научно- просветительскую деятельность, пропаганда неограниченной монархии, реакционная внутренняя политика Александра III по отношению к различного рода вольнодумию, жёсткий цензурный контроль.
Таким образом, Победоносцев К.П. оказал большое влияние на формирование консервативных взглядов Александра III, на укрепление неограниченной власти императора, что тормозило развитие страны по прогрессивному пути, привело к конрреформистской деятельности правящих кругов России.
Данный материал можно использовать, готовясь
Русский государственный деятель, ученый-правовед, обер-прокурор Святейшего Синода (1880-1905).
Константин Петрович Победоносцев родился 21 мая (2 июня) 1827 года в семье профессора Московского университета Петра Васильевича Победоносцева (1771-1843).
К. П. Победоносцев получил домашнее образование, в 1841-1846 годах учился в Императорском училище правоведения в . По окончании училища служил в различных департаментах Сената.
В 1859 году К. П. Победоносцев защитил магистерскую диссертацию «К реформе гражданского судопроизводства» и в 1860 году и стал профессором Московского университета по кафедре гражданского права.
В 1862-1865 годах К. П. Победоносцев преподавал в Московском университете. В эти годы им был написан «Курс гражданского права», выдержавший пять изданий. К. П. Победоносцев также состоял членом комиссий, готовивших проекты документов для судебной реформы, выступал в печати как либеральный публицист.
С конца 1861 года К. П. Победоносцев был приглашен преподавать законоведение цесаревичу Николаю Александровичу (старшему сыну императора ), великим князьям Александру Александровичу (будущему императору ) и Владимиру Александровичу. В 1863 году он сопровождал цесаревича в ознакомительной поездке по
В 1865 году К. П. Победоносцев оставил профессорскую должность и переехал в Санкт-Петербург, где посвятил себя государственной службе. В 1865 году он был и был назначен консультантом Министерства юстиции, в 1868 стал сенатором, в 1872 - членом Государственного совета.
В апреле 1880 года К. П. Победоносцев был назначен обер-прокурором Святейшего Синода, а в октябре того же года - членом Комитета министров, что явилось беспрецедентным формальным повышением статуса обер-прокурорской должности.
Реалии пореформенной России и в особенности - убийство народовольцами Александра II в марте 1881 года заставили К. П. Победоносцева отказаться от прежних либеральных воззрений и перейти на консервативно-охранительные позиции. С воцарением Александра III его влияние на политические дела резко возросло. Он стал автором императорского манифеста 29 апреля (11 мая) 1881 года - программного документа нового царствования, получившего в историографии название «манифеста о незыблемости самодержавия».
В своих публицистических работах К. П. Победоносцев утверждал ложность идей парламентаризма, свободы печати, демократии. Он видел в православии консолидирующее национальное начало, органически слитое с самодержавно-монархическим государством, в укреплении которого заключался для него высший смысл общественной деятельности. Этот комплекс идей был в значительной степени привит К. П. Победоносцевым наследнику престола цесаревичу Николаю Александровичу, будущему императору .
За многолетнюю государственную службу К. П. Победоносцев был удостоен орденов Святого Александра Невского (1883), алмазных знаков к нему (1888), Святого Владимира 1-й степени (1896), Святого Андрея Первозванного (1898).
С началом царствования Николая II влияние К. П. Победоносцева на политику правительства стало ослабевать. Вызванное беспрецедентным революционным подъемом подписание Николаем II манифеста 17 октября 1905 года, вводившего в стране основные буржуазные свободы, означало окончательный крах его идейно-политической линии. В октябре 1905 года К. П. Победоносцев ушел в отставку с постов обер-прокурора Святейшего Синода и члена Комитета министров, оставшись членом Государственного совета, статс-секретарем и сенатором.
К. П. Победоносцев скончался 10 (23) марта 1907 года. Он был похоронен у алтаря церкви Свято-Владимирской церковно-учительской школы в Санкт-Петербурге.
10.03.1907 (23.03). – Умер государственный деятель Константин Петрович Победоносцев
(21.05.1827–10.03.1907) – выдающийся государственный деятель. Родился в Москве в очень религиозной семье. Его отец был профессором российской словесности в , а дед приходским священником. В 1846 г. Победоносцев окончил училище правоведения и был определен на службу в 8-й департамент Сената в Москве. К 1862 г. он стал статским советником, обер-прокурором 8-го департамента. Одновременно Победоносцев активно изучал источники по истории русского гражданского права, выступал с публикациями по этой теме и читал лекции в Московском университете. Уже в это время он получил известность как блестящий ученый-правовед и автор учебника "Курс гражданского права".
Приглашение преподавать право наследнику, Великому Князю Николаю Александровичу, а после его смерти – великому князю Александру Александровичу, будущему , способствовало приближению Победоносцева к Царской семье. В 1868 г. он стал сенатором, в 1872 г. членом Государственного совета, а с 1880 по 1905 гг. занимал должность обер-прокурора Святейшего Синода.
Победоносцев писал Наследнику в 1876 г.: «Вся тайна русского порядка и преуспеяния - наверху, в лице верховной власти... Где вы себя распустите, там распустится и вся земля. Ваш труд всех подвинет на дело, ваше послабление и роскошь зальет всю землю послаблением и роскошью - вот что значит тот союз с землею, в котором вы родились и та власть, которая вам суждена от Бога».
В период царствования Александра III Победоносцев, опасаясь революции при продолжении либеральных реформ , оказал значительное консервативное влияние на политику своего воспитанника. Девизом Победоносцева стали мудрые слова: "Старые учреждения, старые предания, старые обычаи – великое дело". Он считал "великой ложью нашего времени" и иллюзиями "парламентаризм", "общественное мнение" и "свободу слова". На эти темы в 1896 г. Константин Петрович издал серию статей под общим названием "Московский сборник". В деле образования он боролся против "разлагающего" духа университетов, считая более важным развитие церковно-приходских школ.
Сильной стороной Победоносцева, с его научным складом ума и огромной образованностью, была критика либерализма и лжи демократии, слабой стороной – ненахождение должных практических мер по изменению сознания высшего слоя и интеллигенции, по переубеждению ее, по возвращению Церкви должного статуса духовной власти (впрочем, и иерархи далеко не всегда соответствовали такому своему назначению). Константин Петрович был защитником и охранителем устойчивой монархической традиции, но не стал ее спасителем в условиях наступавшей всемiрной апостасии. Быть может, отчасти правы те, кто упрекает его в нетворческом "подмораживании" России, но все же это было лучше, чем разгул бесовского нигилизма.
Конец политической карьеры Победоносцева был связан с , когда он как человек очень консервативный потерял должность обер-прокурора Святейшего Синода. Он предвидел, что с наступлением вновь начинает звучать "музыка революции", – впрочем, Дума была уже плодом ее неудержимого наступления прежде всего в головах образованного слоя. "Патриархальные" охранительные меры XIX века, при всей своей духовной верности, не могли быть эффективны в "прогрессивном" ХХ-м для противостояния нагло атакующим силам мiрового зла – вот в чем была трагедия Победоносцева как государственника. Но каждому деятелю – свое время, и в свою эпоху Константин Петрович был незаменим, Россия должна быть ему признательна за продление ее национального бытия.
Константин Петрович немало времени уделял и богословскому просвещению, переводил труды . Последняя его работа была посвящена переводу Нового Завета, совместившая в себе русскую и церковнославянскую лексику. 10 марта 1907 г. на восьмидесятом году жизни он скончался.
«К его имени в течение слишком четверти века приковывалось внимание современников, оно не сходило со столбцов нашей печати, одни его ненавидели и проклинали, другие славословили, перед ним преклонялись и его благословляли: одни в нем видели ангела-спасителя России, другие – ее злого гения. Безразлично к нему никто не относился».
Так откликнулся на смерть Победоносцева "Исторический вестник". Однако в наше время о его позиции, деятельности во благо России знают немногие, большинство довольствуется той неправдой, которой заклеймили Константина Петровича революционеры и либералы всех мастей – "ретроград", "мракобес" и проч. Победоносцев – один из немногих прозорливцев прошлого века, кто понимал, что происходит в мiре и что грозит России, если она изменит Божьему пути и будет подражать Западу. Приведем небольшой отрывок из его знаменитой статьи "Великая ложь нашего времени " (1896) о последствиях парламентаризма для многонационального государства.
«... Эти плачевные результаты всего явственнее обнаруживаются там, где население государственной территории не имеет цельного состава, но заключает в себе разнородные национальности. Национализм в наше время можно назвать пробным камнем, на котором обнаруживается лживость и непрактичность парламентского правления. Примечательно, что начало национальности выступило вперед и стало движущею и раздражающею силой в ходе событий именно с того времени, как пришло в соприкосновение с новейшими формами демократии.
Довольно трудно определить существо этой новой силы и тех целей, к каким она стремится; но несомненно, что в ней – источник великой и сложной борьбы, которая предстоит еще в истории человечества и неведомо к какому приведет исходу. Мы видим теперь, что каждым отдельным племенем, принадлежащим к составу разноплеменного государства, овладевает страстное чувство нетерпимости к государственному учреждению, соединяющему его в общий строй с другими племенами, и желание иметь свое самостоятельное управление, со своею, нередко мнимою, культурой. И это происходит не с теми только племенами, которые имели свою историю и, в прошедшем своем, отдельную политическую жизнь и культуру, – но и с теми, которые никогда не жили особой политической жизнью.
Монархия неограниченная успевала устранять или примирять все подобные требования и порывы, – и не одной только силой, но и уравнением прав и отношений под одной властью. Но демократия не может с ними справиться, и инстинкты национализма служат для нее разъедающим элементом: каждое племя из своей местности высылает представителей – не государственной и народной идеи, но представителей племенных инстинктов, племенного раздражения, племенной ненависти – и к господствующему племени, и к другим племенам, и к связующему все части государства учреждению. Какой нестройный вид получает в подобном составе народное представительство и парламентское правление – очевидным тому примером служит в наши дни австрийский парламент.
