Сегодня экономическая коллегия Верховного суда (ВС) признала право собственности на квартиру в недостроенном доме, застройщик которого объявлен банкротом (дело № А40-80775/2013). Это решение, возможно, станет первым шагом в ликвидации одного из наиболее заметных расхождений в практике двух судебных подсистем. Арбитражные суды, в отличие от судов общей юрисдикции, обычно не признавали право собственности дольщиков на недостроенные помещения. Впрочем, на итог сегодняшнего дела мог повлиять существенный момент: сам дом уже полностью возведен, и к нему подключены коммуникации, а основные проблемы, препятствующие его сдаче в эксплуатацию, связаны с общим имуществом.
Расхождения в практике арбитражных судов и судов общей юрисдикции стали основным аргументом дольщика Андрея Мироновича, чью кассационную жалобу рассматривал сегодня ВС. Федеральный арбитражный суд Московского округа отказал ему в признании права собственности на трехкомнатную квартиру в доме на ул. Малмыгина (Москва). Суд применил § 7 главы IX Закона о банкротстве. По ней признать право собственности дольщика на квартиру можно, только если дом сдан в эксплуатацию и застройщик подписал акт приема-передачи квартиры. Спорный дом еще в эксплуатацию не сдан.
Андрей Миронович жаловался, что Бабушкинский суд Москвы ранее уже удовлетворил около сотни аналогичных исков других дольщиков. В такой ситуации отказ арбитражных судов признавать право собственности на квартиры в рамках банкротства нарушает не только принцип единообразия судебной практики, но и принцип равенства всех граждан перед законом, считает Андрей Миронович. Несправедливость он видел и в том, что финансовые последствия банкротства застройщика (ЗАО «Финансовая корпорация»), получается, ложатся только на часть дольщиков, которые не успели до банкротства получить решения Бабушкинского суда.
В данном случае можно признать право собственности в обход требований Закона о банкротстве, заявил сегодня представитель дольщика Борис Деринг. По его мнению, допустимо применение общих положений гражданского законодательства, устанавливающих признание права как один из способов защиты прав. Иначе решение суда будет зависеть от недобросовестных действий застройщика, который не обеспечил получение необходимых документов (акт ввода в эксплуатацию, акт о передаче недвижимости), считает Борис Деринг. Он также подчеркнул, что постановление арбитражной кассации противоречит обзору практики по делам о долевом строительстве, утвержденному Президиумом ВС 4 декабря 2013 года (см. и ). В п. 17 обзора президиум подтвердил позицию гражданской коллегии ВС, что за дольщиком, полностью оплатившим квартиру, может быть признано право на долю в недостроенном доме в виде этой квартиры.
Против удовлетворения жалобы в ВС возражал только один дольщик — Алексей Новиков. Подход арбитражных судов соответствует Закону о банкротстве, настаивал его представитель Артем Сладков, а кассационная жалоба сводится к несогласию с законом. В таком случае надо обжаловать сам закон в КС, считает выступавший. Он также напомнил о том, что с точки зрения Пленума Высшего арбитражного суда (ВАС) участники долевого строительства не могут быть признаны собственниками в силу факта своего финансового участия в строительстве (абз. 2 п. 4 постановления Пленума ВАС от 11 июля 2011 года № 54). Впрочем, Артем Сладков признал, что решения Бабушкинского суда правильные, так как они принимались до введения процедуры банкротства.
Экономическая коллегия ВС также согласилась с подходом судов общей юрисдикции в этом деле и восстановила решения Арбитражного суда Москвы и Девятого арбитражного апелляционного суда, признавших право собственности Андрея Мироновича на квартиру.
Это решение, таким образом, должно исключить расхождение в оценке судами прав дольщиков. Ранее ВАС уже позволял признавать право собственности на квартиру в построенном доме в отсутствие акта приема-передачи квартиры. Впрочем, суд тогда оговорился, что удовлетворенный иск предъявлен не к застройщику, а к ТСЖ, и поэтому правила Закона о банкротстве неприменимы (первое дело в ). Теперь экономическая коллегия ВС пошла дальше, допустив признание права собственности в рамках дела о банкротстве и в отсутствие акта о вводе дома в эксплуатацию. Однако не ясно, будет ли этот подход распространен на любые недостроенные дома, или судьи ВС предпочтут ограничить его определенными обстоятельствами.
Например, дом, в котором находится спорная квартира, уже возведен. Он поставлен на кадастровый учет, в нем проведена инвентаризация, все помещения можно выделить, подведены коммуникации, пояснил сегодня конкурсный управляющий застройщика Максим Козлитин. Проблемы только с отсутствием лифтов и плохим состоянием отделки общих помещений и фасадов — она прохудилась с 2008 года, когда стройка фактически была приостановлена.
Он также отметил, что с 2008 года домом занималось ТСЖ, созданное дольщиками. В частности, на их дополнительные взносы были подведены коммуникации. Сейчас готовность дома — 90%, и ТСЖ может его достроить своими силами, заверил судей председатель товарищества Владимир Степанчиков. Один из членов ТСЖ, присутствовавший на заседании, подтвердил, что активность дольщиков связана с тем, что суды признавали их право на долю в доме. Поэтому «подход судов общей юрисдикции ближе к народу, позволяет защищать свои права», отметил он.
Термин "дедлок" (от англ. deadlock – тупик) обозначает безвыходную ситуацию, при которой участники общества не могут достигнуть согласия по вопросам управления компанией и при этом ни один из них не обладает достаточным количеством голосов или долей в уставном капитале для принятия окончательного решения.
Для разрешения таких ситуаций в зарубежных странах широко применяется соглашение между участниками общества, чаще всего называемое "акционерное соглашение", в котором стороны заранее указывают условия, позволяющие идентифицировать дедлок и способы его разрешения. В России акционерное соглашение применительно к АО появилось только в 2009 году (), но проблему возникновения дедлоков полностью не решило – ведь тупиковые ситуации бывают не только в АО. Правда, благодаря изменениям в ГК РФ, вступившим в силу 1 сентября 2014 года, ООО теперь тоже могут внести подобные условия в устав общества (). До этого для ООО был предусмотрен только один выход из дедлока – участники с совокупной долей в уставном капитале не менее 10% вправе требовать в судебном порядке исключения из общества участника, который грубо нарушает свои обязанности либо своими действиями (бездействием) делает невозможной деятельность общества или существенно ее затрудняет (ст. 10 Федерального закона от 8 февраля 1998 г. № 14-ФЗ " ", далее – закон об ООО). Но действенный механизм применения этой нормы так и не сложился.
ЭТО ИНТЕРЕСНО!
В зарубежной практике наиболее распространены следующие правовые механизмы разрешения дедлока, чаще всего закрепляемые в соглашении между участниками общества (на примере АО):
- Русская рулетка (Russian Roulette) – один из двух акционеров направляет другому предложение о выкупе его акций с указанием цены, срока и других условий. При этом у получившего такое предложение остается выбор – продать свои акции на указанных условиях или сделать встречное предложение о выкупе акций по той же цене и на тех же условиях.
- Техасская стрельба (Texas Shoot-out) – каждый акционер направляет независимому посреднику запечатанный конверт с указанием цены, за которую он готов выкупить акции другого акционера, конверты вскрываются посредником в присутствии обеих сторон. Выигрывает тот акционер, который предложил наибольшую цену. При этом он обязан приобрести акции по указанной цене, а второй акционер обязан продать ему акции.
- Голландский аукцион (Dutch Auction) – зеркальный вариант "Техасской стрельбы". Акционеры указывают минимальную цену, по которой они согласны продать свои акции. После вскрытия конвертов побеждает тот акционер, чья цена продажи была ниже.
- Сдерживающий метод (Deterrence Approach) – направлен на предупреждение возникновения дедлока путем установления финансовых санкций для того акционера, который инициирует процедуру покупки или продажи акций. Например, покупка акций у второго акционера будет проходить по цене в 125% от рыночной стоимости доли, тогда как свои акции инициирующий акционер сможет продать только по цене в 75% от рыночной стоимости доли.
В 1999 году ВС РФ и ВАС РФ в одном из совместных постановлений разъяснили, что исключение участника из ООО возможно только при его неправомерном и виновном поведении, которое влечет за собой негативные последствия для общества в целом (). Под таким поведением высшие суды понимали, в частности, систематическое уклонение без уважительных причин от участия в общем собрании участников общества, лишающее общество возможности принимать решения по вопросам, требующим единогласия всех его участников ().
Исключение участника из общества, по мнению судов, является крайней мерой и может применяться только тогда, когда последствия виновных и неправомерных действий участника невозможно устранить без лишения нарушителя возможности участвовать в управлении обществом.
Фифти-фифти
Ключевым для практики разрешения дедлока стал спор между двумя астраханскими бизнесменами – Дмитрием Медведевым и Олегом Кондрашовым . В 2001 году они вместе создали ООО "ПКФ "Фалкон", распределив доли участия в уставном капитале 50 на 50. Участники договорились посменно исполнять обязанности генерального директора общества по пять лет каждый. Но в 2012 году, когда заканчивалась очередь Олега Кондрашова, он отказался передать полномочия Дмитрию Медведеву. При этом все пять лет, начиная с 2007 года, Олег Кондрашов не проводил общие собрания участников, хотя Дмитрий Медведев, по его словам, не раз просил это сделать.
На этом взаимные претензии не заканчиваются – Медведев также обвиняет Кондрашова в непроведении обязательного ежегодного аудита и нанесении убытков их общему бизнесу. Дело в том, что в 2012 году общество потеряло лицензию на продажу алкоголя, а 2013 году, после восстановления лицензии, было привлечено к административной ответственности за закупку контрафактных крепких напитков. По мнению Медведева, к таким последствиям привело именно бездействие Кондрашова.
Кондрашов, в свою очередь, обвиняет Медведева в незаконном вступлении на пост генерального директора по результатам нелегитимного собрания участников от 15 марта 2013 года, на котором сам Кондрашов не присутствовал. Впоследствии вопрос о фальсификации решения этого собрания стал предметом отдельного судебного разбирательства (дело № А06-2011/2013). Еще одна претензия состоит в заключении Медведевым заведомо невыгодных договоров аренды недвижимости с фирмой, принадлежащей его сестре.
Оба соучредителя просили исключить из состава участников общества своего партнера – в апреле 2013 года Медведев подал иск об исключении Кондрашова, на что тот ответил встречным иском аналогичного характера.
Дело прошло четыре инстанции, решения которых, основываясь на одних и тех же нормах, серьезно противоречат друг другу.
Первая инстанция
Арбитражный суд Астраханской области встал на сторону Дмитрия Медведева , посчитав, что Олег Кондрашов должен быть исключен из числа участников общества (решение Арбитражного суда Астраханской области от 16 августа 2013 г. по делу № А06-2044/2013). Суд счел грубым нарушением интересов общества следующие действия Кондрашова как генерального директора и участника общества.
Во-первых, Кондрашов неправомерно уклонялся от проведения очередных собираний участников общества, что, по мнению суда, существенно затруднило деятельность общества.
Во-вторых, он не проводил обязательный ежегодный аудит (), и этот факт в случае проведения налоговой проверки мог привести к привлечению общества к ответственности ( , ).
В-третьих, суд пришел к выводу, что Кондрашов искусственно препятствовал деятельности общества – инициировал судебное разбирательство о фальсификации решения общего собрания участников от 15 марта 2013 г. Дело в том, что этим решением полномочия генерального директора были переданы Медведеву, соответствующие изменения были внесены как в учредительные документы общества, так и в ЕГРЮЛ. Кондрашов, утверждая, что собрание было проведено без его ведома и присутствия, в апреле 2013 года подает в суд иск о признании решения общего собрания участников незаконным (дело № А06-2011/2013). При рассмотрении дела суд принял обеспечительные меры, запретив обществу исполнять решение о прекращении полномочий генерального директора Кондрашова и избрании генеральным директором Медведева. Однако, Кондрашов, в нарушение принятых судом обеспечительных мер, самовольно внес изменения в ЕГРЮЛ, где указал себя генеральным директором общества при еще действующем решении общего собрания участников от 15 марта 2013 г. По мнению суда, этим действием Кондрашов буквально парализовал деятельность общества, так как фактическим руководителем общества (по учредительным документам) является Медведев, а по выписке из ЕГРЮЛ – Кондрашов. Также суд поддержал позицию Медведева о том, что Кондрашов ненадлежащим образом исполнял обязанности генерального директора и своими действиями причинил значительный ущерб обществу.
Апелляция
Не согласившись с решением суда первой инстанции, Олег Кондрашов подал жалобу в Двенадцатый арбитражный апелляционный суд. Суд посчитал, что выводы суда первой инстанции не соответствуют обстоятельствам дела (постановление Двенадцатого арбитражного апелляционного суда от 30 января 2014 г. по делу № А06-2044/2013).
В частности, материалы дела не содержат доказательств того, что обществу причинены убытки вследствие ненадлежащего исполнения Кондрашовым обязанностей генерального директора, равно как и доказательств того, что Кондрашов грубо нарушает свои обязанности и своими действиями (бездействием) делает невозможной деятельность общества либо существенно ее затрудняет. Само по себе непроведение ежегодного аудита, посчитал суд, не причиняет обществу каких-либо убытков, а информация о привлечении общества к ответственности по результатам налоговой проверки в деле отсутствует, так как самой проверки, действительно, не было.
Также суд указал на то, что непроведение Кондрашовым ежегодных общих собраний участников общества не может считаться грубым нарушением его обязанностей как генерального директора – нет доказательств, что в связи с этим деятельность общества была затруднена. Более того, суд задал встречный вопрос: если участие в таких собраниях было важно для Медведева, то почему он сам не инициировал их проведение?
Действия же Кондрашова по внесению изменений в ЕГРЮЛ в нарушение обеспечительных мер происходили, по мнению суда, в период корпоративного конфликта и поэтому подлежат оценке судом в рамках другого дела – об оспаривании решения общего собрания участников от 15 марта 2013 года, на котором генеральным директором был избран Дмитрий Медведев (дело № А06-2011/2013).
Как отметил суд, все доводы сторон и приведенные ими доказательства свидетельствуют о наличии ярко выраженного конфликта интересов участников общества. Однако, сам по себе такой конфликт не может являться основанием для исключения одного из участников из общества. Пусть противостояние участников и мешает нормальной деятельности общества, разногласия участников – еще не повод исключать одного из них, подвел черту суд.
Кассация
Ни Олег Кондрашов , ни Дмитрий Медведев не согласились с решением апелляционного суда и подали кассационные жалобы.
И на этот раз перевес вновь оказался на стороне Дмитрия Медведева – ФАС Поволжского округа отменил решение апелляционной инстанции и оставил в силе решение суда первой инстанции. Окружной суд поддержал суд первой инстанции в том, что совокупность всех доказательств по делу свидетельствуют о грубом нарушении Олегом Кондрашовым своих обязанностей и влекут за собой необходимость исключить его из состава участников общества (постановление ФАС Поволжского округа от 22 апреля 2014 г. по делу № А06-2044/2013).
Экономическая коллегия ВС РФ
Олег Кондрашов добился пересмотра дела в порядке надзора недавно функционирующей Экономической коллегией ВС РФ. Но и здесь все прошло не так гладко – в первые минуты представитель Дмитрия Медведева Инна Мелконян , стараясь отстоять устраивающее их решение, заявила отвод всему составу суда. По ее словам, накануне отъезда в Москву Кондрашов вскрыл опечатанный офис общества, изъял бухгалтерскую отчетность и другие документы, а также высказывал полную уверенность в исходе дела. По мнению Инны Мелконян , это свидетельствует о необъективности состава суда, а действия Кондрашова подрывают доверие к независимости судебной коллегии.
После разрешения отвода – заявление было отклонено – стороны принялись осыпать друг друга все теми же упреками и предъявлять взаимные претензии. Выступления сторон часто прерывались вопросами судей, весь смысл которых сводился к одному – почему исключить нужно Медведева, а не Кондрашова или Кондрашова, а не Медведева? Несколько раз предлагалось решить дело мирным путем – судьи указывали сторонам, что решение не поставит точку в их отношениях, и в любом случае придется договариваться о разделе имущества и активов. В результате коллегия так и не смогла определить, чья позиция выглядит более убедительной.
Суд отменил решение ФАС Поволжского округа и оставил в силе решение суда апелляционной инстанции, не разрешив по факту ситуацию дедлока (Определение ВС РФ от 8 октября 2014 г. № 306-ЭС14-14). Судьи указали, что невозможность принять согласованное решение участниками корпоративного спора с равными долями не может являться основанием для исключения одного из них из общества. Такое исключение, по мнению Суда, является специальным корпоративным способом защиты прав, целью которого является устранение того участника, чье поведение создает препятствия для нормальной деятельности общества.
Коллегия признала, что оба участника предъявляют равнозначные взаимные претензии и находятся в остром корпоративном конфликте. Суд отдельно отметил, что, обращаясь с взаимными требованиями об исключении из общества, соучредители не преследовали целью наладить нормальную деятельность общества, а лишь хотели решить корпоративный конфликт за счет своего партнера. Участники утратили единую цель осуществления совместной хозяйственной деятельности, констатировал Суд. Единственный выход для Дмитрия Медведева и Олега Кондрашова из ситуации дедлока коллегия увидела в ликвидации общества или прекращении корпоративных отношений с добровольным решением о выходе из общества одного из участников. Общий посыл решения Суда – учитесь договариваться.
К сожалению, определение Экономической коллегии ВС РФ так и не внесло ясность в вопрос о том, как же все-таки разрешить дедлок при равенстве долей участников. Коллегия приняла самое легкое для себя решение – заморозить ситуацию до тех пор, пока стороны не смогут договориться сами или пока не примут решения о ликвидации общества. В зарубежных странах одним из вариантов разрешения дедлока как раз-таки является решение суда о принудительной ликвидации общества, однако российский суд не рискнул зайти так далеко.
О недвижимости
«Московский кредитный банк» заявил о включении в реестр ЗАО «Планета Развлечений - Самара» обеспеченного залогом требования на 12,5 млн евро (дело № А40-128341/2016). Долг вытекает из поручительств, которые должник дал по кредиту ООО «Планета развлечений». По договору поручительства должник также передал банку в залог недвижимое имущество.
Однако Арбитражный суд города Москвы отказался включать в реестр это требование как залоговое, поскольку банк не доказал существование заложенной недвижимости. По мнению суда первой инстанции, договора ипотеки и выписки из ЕГРП было недостаточно. Это решение не вызвало вопросов у апелляции и кассации.
Жалоба банка в Верховный суд была передана на рассмотрение коллегии по экономическим спорам ВС РФ, которая отменила отказ судов нижестоящих инстанций во включении требований в реестр и направила обособленный спор в этой части на новое рассмотрение в Арбитражный суд Москвы.
О фальсификации доказательств
В деле о банкротстве Марины Ивановой (дело № А56-71402/2015) суд включил в реестр кредиторов требование ООО "Шарм" на 27 млн. руб. При этом единственным учредителем фирмы являлась сама Иванова. Включенное в реестр требование основывалось на договоре поручительства от 7 сентября 2011 года между компанией и физлицом. Весной 2012 года по этому договору "Шарм" как поручитель Ивановой заплатил "Витабанку" 19 млн руб.
Весной 2012 года компания и Иванова подписали новое соглашение, по которому заемщица должна возвратить до 1 июня 2015 года выплаченные "Витабанку" деньги и уплатить на них проценты. Поскольку ни долг, ни проценты должник не вернула, Арбитражный суд Санкт-Петербурга и Ленинградской области включил эти требования в реестр.
Но другой кредитор - "Сити Инвест Банк" (далее - банк) посчитала соглашение от 7 мая 2012 года мнимой сделкой, поскольку Иванова являлась единственным учредителем "Шарма". В письменных возражениях банк указал на фальсификацию соглашения. По мнению кредитной организации, документ подписали позднее проставленной на нём даты, чтобы не нарушался срок исковой давности.
Но суд первой инстанции не стал вникать в вопрос о фальсификации. В определении суд указал, что заявление о фальсификации нужно делать по правилам ст. 161 АПК, то есть одновременно просить провести экспертизу давности изготовления спорной бумаги. Банк этого не сделал, поэтому следует считать, что о фальсификации в деле не заявлялось, решил суд.
Апелляция и Арбитражный суд Северо-Западного округа оставили решение первой инстанции без изменений, тоже решив, что банк нарушил порядок заявления о фальсификации доказательств.
С таким выводом судов "Сити Инвест Банк" не согласился и пожаловался в Верховный суд. В жалобе он указал, что заявление о фальсификации доказательства содержится в письменных возражениях. АПК не запрещает заявить о фальсификации таким способом, и суд обязан в любом случае его рассмотреть. С этими доводами согласилась коллегия по экономическим спорам, которая отменила акты нижестоящих инстанций и направила дело на новое рассмотрение.
Коллегия Экономи -вотчинное учреждение XVIII в. в России. Манифестом 18 июля 1726 г. Св. Синод разделен на два апартамента: одному указано управлять духовными делами, другому же, названному «Коллегиею Экономии», выделены «суд и расправа, также смотрение сборов и экономии и прочее». Извлекая доход с церковных вотчин сборами подушного вклада с крестьян, взиманием оброка с земельных угодий, улучшением вотчинного хозяйства, Коллегия Экономии была уполномочена производить и расходы по духовному ведомству на содержание синодских членов и прочих чинов в Синоде, конторе и приказах, на содержание лазаретов, богаделен, духовных школ, на ремонт церквей, а также помещать в монастыри отставных солдат, не способных к труду для их пропитания; Коллегии Экономии вверялись суд и расправа между духовными людьми, а равно и между светскими духовного ведомства. При этом ей предписывалось соблюдать экономию и защищать казенные интересы от беспорядочного управления и хищений в церковных вотчинах. Таким образом, Коллегия Экономии, будучи по замыслу финансовым учреждением, получила полномочия административно-судебные и фискальные в интересах государственных.
При учреждении ее имели в виду освободить духовных членов Св. Синода от светских дел, но сами духовные члены опасались, что, при коллегиальном строе, во втором апартаменте, состоявшем из 5 светских лиц, могли и не сообразоваться с интересами духовенства. Поэтому духовные члены Синода старались, по возможности, обеспечить свое воздействие на новую Коллегию: они назвали ее «Коллегиею Экономии синодального правления» (29 сент. 1726 г.), взяли на себя заботу составить ее из людей своего ведомства, установили сноситься с ней не «промемориями», а «указами», как с подведомственным учреждением, наконец, чтобы придать ей значение провинциального учреждения, настояли ей быть в Москве, в Петербурге же была только контора ее.
Несмотря на все это, члены Коллегии Экономии всегда прислушивались не к мнению Св. Синода, а к распоряжениям сената, так как смотрели на себя, как на слуг государства, а не церкви. За то они сразу унаследовали себе и ту ненависть, которая была у духовенства к монастырскому приказу, с ее последствиями: окладные сборы с церковных вотчин и сведения о них поступали в Коллегию Экономии неисправно, недоимки возрастали не только на монастырях, но и на домах архиерейских; нередко выяснялось, что духовные власти государственные окладные сборы издерживали на свои нужды, не заботясь о недоимках; будучи привлекаемы к ответу за недоимки, выставляли, вместо себя, приказных и стряпчих монастырских: последних оковывают и держат под караулом, а они «то задержание ни во что вменяют».
Возрастание недоимок было поводом к тому, что Коллегия Экономии в 1738 г. (15 апреля) взята в ведение сената – и, таким образом, Св. Синод был совершенно отстранен от управления не только монастырскими и архиерейскими вотчинами, во и своими синодальными. Коллегия Экономии стала независимым от Св. Синода учреждением, под непосредственным контролем правительства, «в ведении у генерал-лейтенанта Волкова». Она производила дознания об имущественных достатках в церковных вотчинах, осматривала монастыри, церковные здания, имения, ею проверялось количество монахов и церковных служителей. Все сборы вотчинные от духовных властей поступали в ее распоряжение. Духовным же властям предоставлялась доходность только с тех вотчин, которые «определены» ему на содержание еще по указу 1711 г.
Дела Коллегии Экономии, однако, не улучшались, потому что у правление ее вотчинами было неумелое: недоимки накоплялись, вотчины приходили в разорение, а крестьяне «заопределенных» вотчин, где окладные сборы были исключительно государственные, стали думать о полной своей независимости от духовных властей оказывая им явное непослушание. Чтобы поправить дела, государыню убедили взять «заопределенные» вотчины от духовных властей (1740 г.). Но Св. Синод в 1741 году, при восшествии на престол императрицы Елизаветы Петровны, просил снова возвратить их в управление духовных властей, так как, при доходах с одних «определенных» вотчин, монастыри и церкви приходят в оскудение. Государыни согласилась под тем условием, чтобы весь доход с них взносить в Коллегию Экономии, а вместе с тем содержать в монастырях отставных солдат. Духовные власти неохотно исполняли возложенные на них обязанности: они робко заявляли о неудобстве среди иноков и богомольцев содержать солдат и сумасшедших. Иногда же были и резкие столкновения у них с Коллегиею Экономии; напр., митрополит Арсений Мацеевич посылал жалобы самой императрице Елизавете Петровне из Тобольска и Ростова на то, что в монастыри посылают солдат для содержания их там, не справляясь о средствах и помещениях в них, «посылают нахально», с явным нарушением закона христианского и гражданских узаконений, и что Коллегия Экономии несправедливо захватывает себе право суда над церковными людьми, не сообразуясь с правами архиереев. Наконец, и Св. Синод стал просить императрицу, в виду неумелого управления Коллегии Экономии церковными имениями, уничтожить ее; управление же ими опять вверить духовенству с таким условием, чтобы все остатки от расходов на обители и церкви хранить для государственных надобностей.
15 июля 1744 г. Коллегия Экономии, по именному указу, была упразднена и все имения возвращались духовенству и ее заменила «Канцелярия синодального экономического правления», которою заведовали лица духовные.
Коллегия Экономии возникла опять при императоре Петре III, который сделал распоряжение взять все церковный вотчины, от духовенства на себя. Прежние монастырские служки все были отрешены от всякого заведывания в деревнях; вместо них посланы штаб и обер-офицеры для защиты крестьян. Крестьянам отдали всю землю, какую они обрабатывали на духовных властей, но взимали с них еще по 1 рублю с души сверх прежнего годового оклада. Управление и сборы по вотчинам отданы Коллегии Экономии «в ведение князя Оболенского».
Вскоре императрица Екатерина II, при восшествии своем на престол, осудив крутое и необдуманное распоряжение Петра IIІ относительно церковных вотчин, упразднила и Коллегию Экономии. Имения были возвращены духовным властям; для управления ими опять возобновили «Канцелярию синодального экономического управления». Окончательное решение судьбы церковных имений вверено было особой комиссии из сановников светских и духовных, так как вотчинная жизнь потребовала особенного внимания по части административной, судебной, хозяйственной и экономической, особенно же по отношению ее к государству. «Коллегия о духовных имениях» нашла необходимым вновь восстановить «Коллегию Экономии духовных имений» (12 мая 1763 г.). Помимо сбора доходов с вотчин и распределения их на содержание духовенства, на народное образование и благотворительность, на нее возложили заботу о благосостоянии крестьян. Выдавая книги духовным властям для приходо-расходной отчетности по вотчинам, она должна была следить, чтобы видно было старателей о государственных интересах и чтобы содержание духовенству было достаточное, а не роскошное. Штат самой коллегии, под дирекциею 2–3 знатных светских персон, был обеспечен богатым содержащем. Конторы ее были в Вологде, Ярославле, Ельце и Казани и во главе каждой стоял главный эконом с товарищем из обер-офицеров.
Сама государыня очень интересовалась делами Коллегии Экономии. Получив первую огромную «генеральную ведомость» за год от Коллегии, она просит доставлять сведения ясные и краткие; показывать раздельно сумму окладную, неокладную и остаток; велит не издерживать неокладных сумм, заботиться об удачных засевах, о хлебных магазинах. Очевидно, ей надобен был фонд для непредвиденных расходов. Она была довольна действиями Коллегии Экономии: «С учреждением ея, – говорила она впоследствии, – бунты (крестьян) сразу прекратились». Но успокоить крестьян не удалось надолго. То было время всеобщих ожиданий перемен. Крестьяне церковных вотчин понимали снисходительность к ним, как начало полного освобождения от крепостной своей зависимости. Из Москвы стали приходить донесения о возрастающем количестве бунтов.
Коллегии Экономии поручено было, поэтому, усмирять крестьян военною силой и наказывать плетьми, В первый (1768 г.) год усмирено возмутившихся крестьян в 5 вотчинах архиерейских домов и в 23 вотчинах монастырей: «Не единожды, – по словам императрицы, – принуждены были употребить оружие и даже до пушек». Сами военные власти в изумлении от «ежедневных» командировок в церковные вотчины для усмирения крестьян, поднимают вопрос о покрытии расходов на боевое продовольствие: порох, свинец и расстрелянные материалы. Крестьяне жаловались государыне на неясность своего положения под управлением Коллегии Экономии: с одной стороны, по указу 12 авг. .1762 года, велено властям обращаться с ними «благоусмиренно», тогда как, – с другой, – кроме установленной денежной повинности, их не освобождают и от натуральной. При том же, Коллегия Экономии с типичною жестокостью в первый же год собрала 2/3 недоимок с тех же крестьян. Ввиду этого от нее потребовали отчета и тем настоятельнее, что сменивший первого президента ее князя Куракина ( 1765 г.) князь Гагарин доложил сенату, что она «вся в беспорядке», что в заседания часто являются одни асессоры, да и те за отсутствием членов преждевременно расходятся. Сам кн. Гагарин проявил только склонность к составлению для Коллегии проектов и к уничтожению права большинства голосов Коллегии. После него в продолжение 20 лет делами руководил новый президент Хитрово, который ревностно исполнял желания императрицы, передаваемые чрез Григ. Теплова. Ежегодная доходность с церковных вотчин была поднята при нем свыше 3 миллионов рублей (1774 г.). Деньги тратились не на одно содержание духовенства, церковные постройки, переезды архиереев и т. п., но на всякого рода надобности, как-то: на постройки дворов, академии художеств, на затейливые иллюминации, на монумент Петру I, а равно на дачи неотвязным просителям, напр., гр. Орлову, обедневшим княжнам, придворным карлицам, на поддержание придворного банкира; сотни тысяч шли, по требованию Потемкина, на военные расходы, отсылались в адмиралтейскую коллегию и т. д. Так как такие расходы ничего общего с нуждами духовенства и народного образования не имели, то иногда являлись и глухие протесты против отобрания церковных средств у духовенства. Поэтому императрица не терпела, чтобы «экономические» крестьяне обнаруживали свою бедность: нищих среди них велено было штрафовать. С 1782 года имения духовенства, отобранные у него еще в 1764 году, поступали в заведывание казенных палат и директоров домоводства и Коллегии Экономии предписано было все свои дела окончить, между тем к 1783 г. их оставалось еще 7.634. Президент Хитрово просил в своем докладе государыню, чтобы Коллегию упразднили с 1785 г., а для окончания делопроизводства оставить экспедицию из 2 членов. В 1786 г. он же уведомляет императрицу уже об окончании всех дел у себя. Весь материал делопроизводства Коллегии Экономии, вместе с крепостными актами на церковные земли, был сдан в московский государственный архив.
Хотя Коллегия Экономии и называлась иногда «государственной», но она всегда носила приказный характер. При коллегиальном своем устройстве, она считалась «в. ведении Мусина-Пушкина» (1738–1744 гг.) или «в ведении генерала Волкова», а в последний период в негласном заведывании Гр. Теплова. Отношение ее к духовенству, собственностью которого она управляла, было не подчиненное, а фискальное – в интересах государственных; к крестьянам оно отмечено жестокостью, к сенату – внимательною исполнительностью. Духовенство было недовольно ее действиями; крестьяне, не находя у нее участия к своему положению, обращались со своими жалобами, помимо нее, к самой государыне.
Существование ее никак нельзя назвать явлением историческим; она служила только средством для верховной власти стянуть громадную доходность с недвижимых церковных имуществ на предметы государственной необходимости.
