Социологический анализ выявляет ряд разноприрод- ных факторов, оказывающих стимулирующее воздействие на формирование устойчивой тенденции к деви антному поведению в сфере налогообложения. Среди таких факторов можно выделить экономические, поли тические, правовые, организационные, мировоззренчес кие, или психологические. К экономической группе факторов относятся непомерная высота налогов, сла бая заинтересованность государства в развитии част ного предпринимательства, особенно в малых формах, к организационной - недочеты в организации и работе налоговых органов, слабое их обеспечение ресурсами, к правовой - нестабильность и неопределенность на логового законодательства, к мировоззренческой - на саждение достижительной идеологии и формирование на этой основе у части населения ситуации внутренне го конфликта, обусловленного невозможностью право выми средствами достигнуть требуемого материально го благополучия и социального успеха. Факторные ком плексы взаимосвязаны между собой и поэтому для их нейтрализации требуется система мер, объединенных в рамках специальной программы, когда общие меры социального порядка, организационные, правовые и спе циальные мероприятия смогут обеспечить социальное предупреждение налоговых правонарушений.
В данном случае мы видим, как реализуются иссле довательские возможности социологии законодательства по отношению к конкретным законам и их практическому применению.
Социологические исследования в области законода тельства различаются по степени сложности, будучи либо просто информационными, либо основанными на применении более сложных исследовательских техно логий, таких, как моделирование или опрос.
Моделирование представляет собой разработку соци ологом условной модели законопроекта и гипотетическое воссоздание ситуации, когда этот законопроект принят в качестве закона. Моделирование такой ситуации дает возможность предусмотреть возможные последствия при нятия соответствующего закона, как ближайшие, так и отдаленные, а также возможные встречные влияния, по пытки противодействовать его принятию, наложение и взаимодействие всех этих факторов в комплексе. Несом ненное преимущество моделирования состоит в возмож ности использования прикладных математических мето дов, что повышает уровень точности и доказательности прогнозов. Однако применяя эту технологию к социоло гии законодательства, необходимо помнить о сложности и многоплановости предмета исследования, о присущем этой сфере действии фактора неопределенности.
Метод опроса в сфере социологии законодательства является традиционным и широко применяется. В ос нове его лежит признание того факта, что если законопроект устраивает общественное мнение, то это свидетельствует о соответствии его реальным потребностям социальной практики. Справедливо считается, что если общественное мнение в ходе опроса склоняется к одоб рению того или иного законопроекта, у последнего боль ше шансов стать эффективным. Преимущество опроса как метода исследования применительно к социологии законодательства заключаются в том, что он позволяет выяснить мнение по поводу конкретного законопроекта различных социальных, половозрастных и этнических групп населения. Данные, полученные в результате опроса, могут существенно повлиять на принятие тех или иных законопроектов, разумеется, при условии, что законодатель примет их во внимание. Результаты игно рирования общественного мнения часто бывают пла чевными. Так, более 40% респондентов негативно оце нили перспективы принятия акта об амнистии, кото рый, тем не менее, в 1994 году был принят. Свое нега тивное отношение опрошенные мотивировали тем, что выход на свободу такого большого числа заключенных приведет к росту преступности. Эти опасения оправ дались: после амнистии показатели преступности в рос сийском обществе действительно возросли.
Как пишет Э.В. Тадевосян, «для развития новой России овладение хотя бы частью специалистов основами социологии права имеет большое научное, практически- политическое и воспитательное значение. Это связано прежде всего с тем, что страна переживает сложный и мучительный период перехода от тоталитарного беспра вия к демократии и гуманизму, период формирования гражданского общества и правового государства/где право будет выступать не как средство, инструмент власти узкой группы лидеров, позволяющее подавлять лич ность и общество, маскировать и легитимизировать волю этих лидеров, а как незыблемая основа всей общественной жизни и государственной политики, воплощающей всеобщие права человека, идеалы демократии и гуманизма. В таких условиях изучение социологии права призва но внести весомый вклад в утверждение высокой право вой и политической культуры общества и государства» 1 .
1 Тадевосян Э.В. Социология права как специфическая отрасль социологии // Социально-гумгнитарные знания. 2000. №2. С.117.
9.3. Проблема эффективности законодательства
Важнейшим показателем социальной полезности и необходимости закона является его эффективность. Эф фективность закона, согласно определению, приводи мому В.В. Лапаевой, это соотношение между целями содержащихся в законе правовых норм и результатом их реализации в социальной практике 1 . Иначе говоря, эффективность закона показывает, в какой степени его практическое применение приводит к реализации по ставленных законодателем целей.
Эффективность закона определяется взаимодействи ем трех следующих факторов. Во-первых, она зависит от содержания самого закона, от его соответствия ре альной социально-политической и правовой ситуации в обществе. Надуманный по содержанию закон, не отра жающий объективных обстоятельств, реальных социальных потребностей, обречен оставаться мертворожденным, поскольку не сможет оказать никакого влия ния на правовые отношения.
Вторым важным фактором эффективности закона выступает общий уровень правовой культуры граждан и их правосознания. Любая правовая норма более эф фективна в том обществе, где подавляющее большин ство населения привыкло уважать закон и руководство ваться им в своей практической жизни, знает и пра вильно понимает свои собственные права в их соотно шении с обязанностями. С этой точки зрения серьезной помехой для эффективного действия законов является феномен правового нигилизма - неверия населения в действенность и справедливость права как такового. В кризисные периоды жизни любого общества, когда
1 Лапаева В.В. Социология права. С. 209.
законодательная практика не поспевает за стремитель ными социальными переменами, действенность права неизбежно понижается, а уровень правового нигилиз ма, соответственно, возрастает.
Такова современная ситуация в российском обще стве, где традиционное сознание и правовая культура не являются «правовыми» в строгом смысле слова, норма тивные отношения воспринимаются довольно вариатив но, а правовое поведение населения зачастую нельзя назвать «законопослушным». Это обусловлено рядом причин: низкой правовой компетентностью граждан, их общей неинформированностью о своих правах и обязанностях; неукомплектованностью юридического корпуса, недостаточно высоким профессионализмом работающих юристов; противоречиями законодательного процесса в переходный период общественного развития; админист ративным правовым нигилизмом, проявляющимся в «войне законов», правовом лоббировании, игнорирова нии «неудобных» конституционных норм; слабостью пра воохранительной и судебной системы.
Две социальные характеристики нашего общества являются наиболее негативными в плане формирова ния демократической правовой культуры, высокого пра восознания и нормативного правового поведения граж дан. Это, в первую очередь, глубокая политическая и экономическая нестабильность, которая делает всякие формальные установления «временными» по своей сути и позволяет большинству социальных субъектов вос принимать их в довольно необязательном режиме. И, во вторую очередь, как неразрывное следствие нестабиль ности, - социальная напряженность, которая представ ляет эмоционально возбужденный фон развивающейся противоправности в поведении не только массовых, но и административных, и даже правоприменительных групп.
Во многом на эффективности права сказывается тра диционно присущий данному обществу тип правовой культуры. Так, например, для России в этом плане всегда было характерно признание приоритета совес ти, нравственности перед позитивным правом, о чем говорят приведенные нами выше данные социологичес ких опросов. Отсюда вытекает некоторая принципи альная недооценка права, закона как средства реше ния возникающих проблем.
В-третьих, социальная эффективность права в очень значительной степени определяется качеством деятель ности правоохранительных и правоприменительных ор- ганов. От компетентности работников этих органов, их неподкупности и честности, добросовестности и внима тельного отношения к людям зависит, в частности, об ратное отношение граждан к этим органам, уважение к ним, желание сотрудничать и помогать, или, наобо рот, восприятие правоохранительных органов как по тенциального врага и нарушителя их собственных лич ных прав. Недостатки и злоупотребления в работе пра воохранительных органов способствуют росту негатив ного отношения к ним, недоверия и враждебности, и, следовательно, стремлению искать помощи в случае необходимости где-то в другом месте, не опираться на право.
Эффективность действующих в обществе правовых норм можно оценить по существующим критериям. В качестве такого критерия, по мнению И.С. Самощен- ко, В.И. Никитинского, А.Б. Венгерова, следует исполь зовать показатель частоты применения законов, эффек тивность которых оценивается. Т. Гейгер и Э. Гирш предлагают оценивать эффективность правовой нормы через пропорциональное отношение количества фактов правомерного поведения к числу случаев про тивоправного. Согласно такому подходу получается, что эффективность нормы определяется исключительно ее влиянием на правовое поведение граждан.
Иногда в качестве критерия эффективности той или иной правовой нормы выступает степень действеннос ти ее практической реализации в деятельности право применительных органов.
Шувалов Игорь Иванович - помощник Президента Российской Федерации, кандидат юридических наук.
Вопрос эффективности правовых норм перестал быть в последние годы одним из наиболее обсуждаемых в правовой науке <*>. Это можно объяснить тем, что на Западе данная проблематика, будучи в теоретическом плане в основном исчерпанной, перешла в плоскость практической социологии, а в России, не будучи исчерпанной - в плоскость политики.
<*> См.: Никитинский В.И. Эффективность норм трудового права. М., 1971; Лазарев В.В. Эффективность правоприменительных актов: Вопросы теории. Казань, 1975; Фаткуллин Ф.Н., Чулюкин Л.Д. Социальная ценность и эффективность правовой нормы. Казань, 1977; Эффективность действия правовых норм. М., 1977; Эффективность правовых норм / В.Н. Кудрявцев и др. М., 1980.
См. также: Паластина С.Я. Проблемы изучения эффективности советского законодательства о браке и семье // СССР - Франция: социальные аспекты правотворчества. М., 1980. С. 64 - 70; Петрухин И.Л. Оптимальная норма права и ее эффективное применение // Там же. С. 100 - 105; Дюрягин И.Я. Право и управление. М., 1981. С. 122 - 145 (гл. 7 "Эффективность юридического механизма управления"); Тихомиров Ю.А. Теория закона. М., 1982. С. 245 - 252 ("Проблемы эффективности действия закона").
На рубеже XX - XXI вв. проблема, кажется, вновь привлекает к себе внимание, см.: Эффективность закона: Методология и конкретные исследования / Отв. ред. В.М. Сырых, Ю.А. Тихомиров. М., 1997; Законотворчество в Российской Федерации: Научно-практическое и учебное пособие / Под ред. А.С. Пиголкина. М., 2000. С. 147 - 173 (гл. 5 "Прогнозирование эффективности норм права").
По ряду причин и прежде всего вследствие пересмотра некоторых теоретических установок применительно к постперестроечным реалиям России область исследования эффективности права приобретает особое значение для совершенствования правотворческой работы.
Независимо от усилий науки, законодатель обязан и сам предпринимать определенные меры, чтобы исключить собственные ошибки не через продолжительное время после издания акта, а еще во время правотворческого процесса. Он обязан институционализировать наблюдение за действием законов, чтобы вовремя подготовить их корректировку. Для подготовки этой институционализации наука может предложить методологический и фактологический материал, но она не в силах заменить саму институционализацию. Отсюда вывод: правотворческим органам следовало бы прежде всего (даже прежде чем заниматься подготовкой нормативных правовых актов) начать вести наблюдение за действием существующих законов (или же за отсутствием такого действия). Дать информацию об эффективности законов, об их влиянии на волю и сознание людей - значит во многом предопределить успех будущих правовых актов. В большой степени это имеет место или, точнее, должно иметь место в области управленческих решений, нормы которых правительство и ведомства сами издают и сами исполняют или следят за их исполнением. Они сами (например, противопожарные службы, ГАИ и т.д.) накладывают санкции за несоблюдение нормативных актов и исполняют эти санкции без обращения в судебные инстанции.
При анализе вопроса о социальной действенности закона предполагается выяснение прежде всего того, соблюдаются ли его нормы теми ответственными лицами, которым адресован этот закон. При этом очевидно, что причины неэффективности закона часто следует искать в нем самом: закон не может достичь преследуемой цели из-за своей ложной установки. Уже в этой взаимосвязи целесообразно не терять из виду тот факт, что сознательное или несознательное несоблюдение закона лицами, которым он адресован, является лишь одной из многих причин того, что закон не достигает своей цели.
Полнокровные исследования статистической повторяемости нарушений закона имеются лишь в уголовном праве, хотя этот вопрос представляет интерес и для других отраслей права. Впрочем, и в уголовном праве, при оценке так называемой латентной преступности, в значительной мере опираются на предположения. С уверенностью можно лишь констатировать, что при всех деликтах существует более или менее значительная разница между цифрой совершенных преступлений и цифрой наказанных за эти преступления. Размер этой разницы не может быть установлен точно. С определенной уверенностью можно говорить лишь о пропорциях. Так, специалисты знают, что латентные правонарушения по статьям, предусматривающим ответственность за убийства, достаточно низки, а при преступных оскорблениях, нарушениях правил уличного движения эти цифры относительно велики. На этом основано предположение, что уровень латентной правонарушаемости всегда увеличивается там, где шансы раскрытия и интенсивность преследования по отношению к нарушению незначительны, а индивидуальные мотивы нарушения особенно сильны. Кроме того, следует предположить, что деятельность одного правоохранительного аппарата никогда не бывает достаточной, чтобы достичь относительно высокого фактического действия норм права. Применение санкций почти всегда предполагает участие в этом граждан, прежде всего самого пострадавшего.
Уголовное право, в отличие от других правовых дисциплин, присовокупило к себе эмпирическую науку - криминологию, которая осуществляет наблюдение за действенностью принятых норм уголовного права. В уголовном праве, имеющем дело с определенными актами, на которые в зависимости от обстоятельств распространяются точно определенные санкции, легче и нагляднее иллюстрировать эффективность норм и выводить предложения для законодателя. Эмпирическая наука, которая сравнивает в других отраслях права реально происходящее с образцами поведения, зафиксированными в нормативных актах, и констатирует причины отклонений, вынуждена стремиться к продуктивному воздействию на правотворчество, если она не считает себя бесполезной. К сожалению, в существовании такой науки не особенно заинтересованы те, кто старается принятием нормативных актов удовлетворить свои собственные интересы за счет интересов общесоциальных.
В перспективе возможно и необходимо в целях повышения эффективности каждого нормативного акта наряду с криминалистической статистикой вести также статистику гражданских дел, рассматриваемых на основе соответствующих норм. Компьютерная техника позволяет теперь многое из того, что ранее невозможно было представить. Однако задачи теоретиков не упрощаются. Методология и методика всегда останутся в цене. Собственно, и криминология требует того же. Она охватывает лишь самые фиксируемые нарушения законного порядка, и в большинстве случаев только конечные звенья довольно длинных казуальных цепей. Первые звенья этих цепей находятся в других областях социологии и права, например в семейных, трудовых, жилищных и других отношениях. Там действуют свои нормы, и там обычно располагают лишь отдельными социологическими исследованиями, выводы из которых настоятельно требуют систематического обобщения. Без особых сомнений можно предположить, что существует разрыв между порядком, предусмотренным в законе, и реальным социальным порядком.
При исследовании условий и причин фактического бездействия норм закона следует проводить различие между индивидуально-технологическими, социально-психологическими и государственно-организационными факторами. Эта классификация имеет прагматическую ценность, так как позволяет творцу права лучше видеть, какие условия он должен закрепить нормативно, чтобы его воля нашла воплощение в поведении адресатов закона. То, что все три вида факторов в конечном итоге обусловливают друг друга, предполагается.
В каждой общественной системе имеются случаи поведения, противоречащего нормам. Причины этого разные. Это могут быть обстоятельства общесоциального плана (классовые антагонизмы, например); причины, обусловленные уникальной конкретной ситуацией; определенным индивидуальным предрасположением (психологические факторы); либо тем и другим, и третьим одновременно. Индивидуально-уникальные правонарушения общественно-политическими средствами невозможно устранить, можно лишь ослабить их проявления, например посредством страха перед наказанием. Иначе обстоит дело с теми причинами и мотивами, которые обусловлены общим состоянием системы общественных отношений.
Преступность вследствие нужды нельзя ликвидировать посредством страха перед наказанием, однако можно ликвидировать путем устранения самой нужды. Перед обществом и в конечном счете перед законодательными инстанциями ставится задача, с одной стороны, воспрепятствовать образованию социальных ситуаций, в которых возникают противоречащие нормам мотивации, и, с другой стороны, способствовать формированию мотиваций, соответствующих нормам закона посредством воспитания и других гуманистических средств. Только когда индивидуальные ценностные системы и индивидуальное сознание и самоуправление в значительной степени приближаются к системе узаконенных ценностей, когда фактическое поведение совпадает с поведением, фиксируемым законом, нормы этого закона удовлетворяют критерию эффективности. Самоуправление лишь в очень узких границах может быть эффективно заменено внешним управлением. Любой правопорядок держится до той поры, пока его требования соблюдаются добровольно. Если же у значительного числа индивидуумов возникают стимулы к противозаконному поведению (например, стимулы-причины увлечения наркотиками), соблюдение законов становится невозможным достичь также и посредством принудительных мер.
В интересах фактической действенности права общественная система должна давать некий простор для "нормальных" инстинктов, для "естественного эгоизма". Нельзя предъявлять чрезмерно высокие требования к индивидуумам, требуя от них отдачи, никак и ничем ее не компенсируя.
Наряду с индивидуальной мотивацией неправомерного поведения важнейшей причиной недейственности правовых норм являются требования неформальных норм, которые всегда образуются в каждой группе и прямо или опосредованно противостоят нормам закона.
Социальные нормы дифференцируются значительно сильнее, чем правовые, и ими допускаются неравенства большего масштаба. Они индивидуализируют поведенческие ожидания относительно лица и его роли. Холерику мы прощаем его вспышку гнева легче, чем флегматику, ибо реакция как раз вписывается в образ этого человека. Поведенческие ожидания стилизуются и типизируются под ролевые ожидания. В этом смысле "что дозволено Юпитеру, не дозволено быку" и наоборот. Премьер-министр может позволить себе больше и, с другой стороны, меньше, чем простой рабочий. Киноартист может неоднократно разводиться или иметь сожительниц, священник этого не может себе позволить. Артист должен быть похожим на артиста, священник - на священника, профессор - на профессора. Право, как известно, не должно в силу гарантированного Конституцией фундаментального положения о равенстве привязывать свои санкции к таким дифференцирующим людей ролевым ожиданиям. Государство делает это в гораздо более ограниченных масштабах, чем общество. Если кто-либо буянит на ночной улице в состоянии опьянения, то правовая санкция, применяемая к хулигану, одинакова, будь он депутатом или никому не известным бомжом. Фактическая же реакция участвующих в применении этой санкции полицейских, а затем и всего общества будет различна.
В узких, внешне изолированных сообществах одобрение или неодобрение, исходящее от группы, влияет на мотивы поведения сильнее, чем санкции общества или государства. То, что гангстеры живут по своим законам, создают свои субкультуры в тюрьмах, общеизвестно. Субкультуры - это антипорядки или, по крайней мере, побочные порядки вне сферы права.
Недобровольное вступление в субкультуру имеет место тогда, когда общество до этого вытолкнуло и дискриминировало соответствующих членов групп. Это касается всех субкультур непривилегированных членов общества. Если отбывшие наказания не находят более контакта с их прежним социальным окружением, они отправляются в общество других отбывших наказание, ищут плохого общества. Оно-то и развивает систему агрессивных антинорм. Нетерпимость общества к этим антинормам и его дискриминирующие санкции являются, в свою очередь, причиной неэффективности социальных норм.
Если групповые нормы согласуются с правовыми нормами, существование индивидуума в такой группе является гарантией фактической действенности правовых норм. Известна, например, социализирующая и также ресоциализирующая функция нормальных семей. Неформальные групповые нормы, которые оказывают отрицательное воздействие на действенность узаконенных норм, могут возникать также посредством временных и случайных группировок. Нормативный акт становится эффективным тогда, когда становится прогнозируемым коллективное поведение в определенной ситуации. Если у места производства строительных работ на автотрассе установлено ограничение скорости до 60 км в час, то целые колонны машин проезжают мимо со скоростью 100 км в час, и тот, кто хочет придерживаться предписанной нормы, сразу же получит неодобрительные звуковые и световые сигналы со стороны водителей машин, следующих за ним. Таким образом, группа адресатов установленного запрета может стихийно развивать "антинормы", обязательность которых в соответствующей ситуации окажется сильнее, чем официальные предписания. Коллективный деликт, как правило, пересиливает силу государственных запретов, поскольку наказание возможно всегда еще лишь выборочно. В качестве объекта анализа в этом плане подходит поведение толпы болельщиков на Манежной площади во время трансляции матча на первенство мира по футболу.
При слишком большой повторяемости деликта может произойти так, что правотворческий орган идет на уступки посредством декриминализации соответствующих отношений. Не так ли обстоит дело, например, с мужеложством? Не имел ли здесь определенное значение для устранения из УК соответствующей статьи в том числе и отмеченный фактор?
При этом всегда есть возможность эксплуатировать распространенное мнение, что иначе, дескать, можно сделать весь народ преступниками. По тем же практическим соображениям правонарушения из категории преступных переводятся в разряд административных нарушений общественного порядка и преследуются с помощью денежных штрафов, которые по воле правотворческого органа не должны носить характер уголовного наказания. Тем самым снижается и преступность.
Таким образом, на поведение индивидуума (в соответствии с нормой или вопреки норме) оказывает большое влияние поведение других. Норма очень быстро теряет фактическую действенность, если становится известно, что большинство ее не соблюдает. Так, возможно, происходит либерализация сексуальных отношений. Падение нравов в обществе меняет сознание и поведение людей. А поскольку право не может быть выше, чем культурный уровень (известная марксистская формула), законодатель вынужден пойти на декриминализацию определенных поступков. Разумеется, этому есть предел. В противном случае общество разваливается, данная социальная общность перестает существовать. Напротив, позитивное, законопослушное поведение лиц из круга собственных знакомых, из круга общения повышает фактическую действенность норм закона. Гражданин полагает, что другие лучше, чем он, и поэтому стремится быть не хуже других.
Есть и еще одна совершенно не решенная проблема. Она заключается в том, что во всех государственно-правовых сферах идет перемещение власти от одной структуры к другой и фактическая компетенция органов редко согласуется с той, которая определена в ходе правотворчества. Известен фактический перевес исполнительной власти по отношению к парламенту, менеджмента по отношению к акционерам и т.д.
Таким образом, общество, правотворческие органы и правоприменители оказываются перед фактом перемещения фактической власти. В процессе уголовного расследования и дознания, например от прокуратуры к органам МВД; в процессе правотворчества - от парламента к комитетам и комиссиям, от парламента - к партийным фракциям, от комитета - к его аппарату и т.д. Причины роста неформальной власти вопреки воле законодателя усматриваются в следующих явлениях:
- в бурном росте информации;
- в господстве иерархически расчлененного аппарата;
- в личной близости к исполнительной деятельности;
- в господстве "теневого" права и сращивании официальных структур с преступными группами, с лоббистскими формированиями.
Организационные факторы, которые оказывают влияние на действенность нормативных актов, по традиции отыскиваются в плоскости санкций за противоправное поведение. Однако этот угол зрения слишком узок. Управление соответствующими процессами должно начинаться раньше, необходимо пытаться воспрепятствовать возникновению противозаконных социальных норм и установок. Признанными условиями эффективности норм закона являются следующие: тяжесть санкции за нарушение закона, вероятность наступления ответственности, размер преимуществ законопослушного поведения.
Эмпирически полностью не выяснен вопрос о мотивирующей силе перспективных минусов и плюсов (генеральная превентивность). Бесспорным представляется, что интенсивность контроля за поведением является лучшим средством обеспечения эффективности норм, которые это поведение регулируют. Вместе с тем чрезмерная интенсивность связана с крайне нежелательными побочными последствиями, с тотальным полицейским контролем за гражданами.
Правовое государство ограничено в выборе средств, которые должны гарантировать действенность изданных государством норм. Речь должна идти о санкциях, точно и определенно сформулированных законом. Нельзя не заметить, что в правовом государстве имеет место растущая тенденция к увеличению вариантов санкций.
Формально-юридический результат реализации права и социальный результат - не одно и то же. Во всяком случае, тогда, когда за исходную посылку берут понятие социальной эффективности, имеют в виду конечные цели, преследуемые законодателем. Социально действенной была бы согласно этому норма, если бы она, будучи средством для достижения правотворческой цели, как это и было задумано законодателем, в результате своей реализации принесла бы те социальные последствия, к которым он стремился, и при этом не наступило бы никаких заметных последствий, которые явились бы незапланированными и нежелательными. Под таким углом зрения можно выделить следующие случаи социальной неэффективности законов:
- Норма не достигает своей цели, если даже она соблюдается, так как занормированное поведение непригодно для достижения желаемого законодателем порядка. Пример: повышение учетной ставки не устраняет, а усиливает инфляционные тенденции, привлекая зарубежные деньги.
- Регулирующее и превентивное действие санкций противоречит одно другому. Каждая норма, снабженная вознаграждающей и штрафной функцией, имеет регулирующее и превентивное действие. Если желательны обе функции, не возникает никакого отрицательного воздействия на социальную действенность. В большинстве случаев, однако, желательна лишь одна функция и планируется лишь одно действие. Выплатой денежных пособий на содержание ребенка законодатель может преследовать цели социальной компенсации для многодетных семей и повышения рождаемости. Норма не будет иметь нежелательных побочных последствий только при условии, что планируется и то и другое. При наложении наказания стремятся к превентивному действию норм, но стараются избежать дискриминации граждан, десоциализации, откровенной кары.
- Побочные последствия и последствия отдаленного времени правовых норм оказываются в значительной мере вредными. Пример: равное наследственное право для всех членов крестьянской семьи ведет к раздроблению земельной собственности.
- Имеются законы, которые с самого начала совершенно не нацелены на то, чтобы стать фактически действенными. Правотворческий орган изданием закона хочет достичь первично других социальных фактов, нежели те, которые могли бы наступить, действуй закон на самом деле. Есть законы символические; эти законы имеют лишь функцию декларирования, но не достижения социальных идеалов.
Особенно часто чисто символический характер без какой-либо связи с действительностью имеют конституционные положения о правах человека. Человеческое достоинство, свобода и равенство в различных правовых и социальных системах определяются, интерпретируются и реализуются совершенно различным образом. Они вполне подходят для того, чтобы ими злоупотребляли, оперировали как чистыми символами и показными вывесками, скрывающими совершенно иную действительность. Иногда это самоутверждение государства, иногда саморисовка, а иногда государство выставляет соответствующие нормы напоказ для маскировки действительных актов. Каждое государство утверждает, что оно является хорошим государством, называет себя демократическим, свободным, справедливым, социальным. И только когда каждому человеку предоставляется возможность отстоять свои права в независимом суде, когда суды могут проверить все нормы и решения государства, можно признать их больше, чем государственной саморекламой. Правда, процессы политического развития могут повернуться так, что законодатель, который никогда не брал соответствующие декларации всерьез, попадается на слове и вынужден претворять их в действительность. Да и конституционные суды делали практические выводы из декларируемых, чисто формальных или лишенных конкретного содержания положений права, о которых их создатели совершенно не думали.
Встречаются в практике и социально недейственные законы, не достигающие своих целей по той причине, что сам законодатель в большинстве таких случаев, руководствуясь политическими мотивами, создает лишь иллюзию желания достигнуть законной цели или преследует эту цель вопреки своей воле.
Существуют еще и компромиссные законы, они возникают в зависимости от обстоятельств как результат незавершенной борьбы политических сил. Сторонникам закона удалось добиться его принятия, противникам - предотвратить оснащение закона действенными санкциями. Такие процессы можно часто наблюдать в сфере экономического законодательства.
Нередко политический компромисс, лежащий в основе правотворческого решения, выражается в том, что применяются ничего не говорящие отсылочные "формулы", с помощью которых законодатель перекладывает решение проблемы на судью или администрацию. И если последние систематически перегружаются подобными неопределенными общими положениями, не предписывающими сколько-нибудь четкого решения по конкретному делу, а просто оставляющими проблему открытой, то тем самым исполнители, правосудие получают правовую основу для произвольных решений и псевдообоснований. В лучшем случае закон окажется неэффективным.
Таковы, например, дискреционные нормы в интересах "защиты правопорядка". Формула "защита правопорядка" оставляет нерешенным вопрос о том, в каких исключительных случаях может предприниматься соответствующее действие. Полицейский или судья, если им адресована такого рода оценочная норма, сами решают вопрос о целесообразности ее применения. И каждый из них имеет возможность вложить сюда собственные представления о целях нормы и ее применения.
Напрашивается вывод: правотворческий орган мало заботит эффективность издаваемых им законов, действия лиц, которым он адресует нормы. При анализе правотворческой практики создается впечатление, что посредством законодательного акта он часто лишь освобождает себя от политического бремени. Грубо говоря, нормотворческий орган не столько стремится к разрешению дела, сколько хочет "спихнуть" его, проявляя полное безразличие к тому, в какой степени принятый законодательный акт окажется эффективным. Имеет смысл проводить различие между побочными последствиями принимаемого акта и последствиями отдаленного времени. Законодатель при полном анализе фактов, на основе краткосрочного прогноза может в большинстве случаев немедленно установить побочные последствия и внести поправку в закон или исправить данное положение посредством принятия других законов. Что касается последствий отдаленного времени, то здесь возникают существенно более сложные проблемы. Последствия отдаленного времени (которые, впрочем, ввиду терминологической путаницы отождествляются с побочными последствиями), если они нежелательны, могут быть устранены со временем посредством внесения изменений в правовое регулирование, то есть целенаправленно с помощью правотворческих средств. Они сами являются следствием желаемого порядка, который по истечении продолжительного времени благодаря своему собственному развитию ставит новые проблемы. Прогресс медицины ведет к перенаселению, индустриализация - к хищнической эксплуатации природных ресурсов, развитие просвещения и высшего образования может при известных обстоятельствах иметь своим последствием избыток кадров с высшим образованием. Вряд ли можно всерьез считать, что от всего этого откажутся лишь для того, чтобы избежать последствий отдаленного времени. Более того, речь идет о том, чтобы заблаговременно обнаружить последствия отдаленного времени, чтобы они не застали нас врасплох, то есть своевременно запланировать изменения системы при некоторых обстоятельствах одновременно с мероприятием, которое "растворило" бы последствия отдаленного будущего. Характерным примером является изолированное применение медицины для народов слаборазвитых государств. Если бы одновременно с применением медицинских средств этим странам было бы оказано содействие в аграрном и индустриальном развитии, тогда эти проблемы никогда бы не стали настолько сложными и труднопреодолимыми. Выступления антиглобалистов в этом ракурсе становятся более понятными.
В связи с вопросами эффективности правовых норм актуальны проблемы качества законов и корректировки нормативных актов.
Если проанализировать работу Федерального Собрания России за последние годы, станет ясно: новых законов принимается меньше в сравнении с числом изменений и дополнений, вносимых в действующие законы <*>. Напрашивается вывод, что законодатель пристально наблюдает за действием законов, тщательно регистрирует результаты наблюдения и вовремя вносит изменения в принятые ранее законы. Но этот вывод будет ошибочным. В действительности изменения законов происходят в подавляющем большинстве случаев так же неконтролируемо и спонтанно, как и принятие самих первоначальных законов. Внесение изменений в законы происходит на основе тех же проблемных импульсов, которые ранее вызвали к действию подлежащий изменению закон. Недостает обобщения практики, не учитывается критика со стороны лиц, на которых закон распространяет свое действие. Более внимательное и систематическое наблюдение за действием законов, связанное с предоставлением обратной информации от правоприменительных органов в учреждение, занимающееся подготовкой законодательства, не только повысило бы качество и эффективность законов, но одновременно и способствовало бы решению целого ряда сложных проблем, обременяющих сегодня законодателя <**>. Обилие изменений, вносимых в законы, быстрая замена принятых норм затрудняют информирование тех, кому законы адресованы. От этого страдает и научная работа. Никогда нельзя быть уверенным, учтены ли в том или ином случае последние нормативные акты. Разумеется, громадную помощь в этом отношении оказывают КонсультантПлюс и другие известные информационные правовые системы. Проблема же состоит в том, что сам законодатель не вносит изменений в действующие акты, "сопредельные" с тем, в который только что внесли изменения.
<*> Такая закономерность еще в большей степени присуща тем обществам и государствам, которые давно пережили время реформаторства, в которых правовая система сложилась основательно и стабильность правовых отношений ценится высоко.
<**> В свое время во ВНИИСЗ велась картотека всех предложений по совершенствованию законодательства и юридической технике. Сегодня этот опыт следовало бы продолжить, благо компьютерная техника позволяет такую работу проводить более плодотворно.
Основные качества законодательства находятся в тесной связи с продолжительностью действия законов, с их надежностью. Нормативный акт, который действует лишь один день и затем подвергается изменению, не может выполнять возложенные на него функции, даже если он издан легитимной правотворческой властью. Из области правового регулирования должно быть исключено все сиюминутное. "Текущим образом" приспосабливающийся законодатель не выполнит свою задачу. Если социальные акты определяют правотворчество напрямую, без необходимого рассмотрения результатов анализа и учета критики, то само правотворчество становится излишним.
Требование пристального наблюдения за действиями законов, централизованной регистрации и использования результатов этого наблюдения привело бы в случае его осуществления не к более частым изменениям законов, а, напротив, к более стабильным законам. Кто, не задумываясь, принимает решения и действует, вынужден чаще менять свои решения и действия, чем тот, кто все обдумывает заранее и основательно. И в плане нормативной информации, и в плане юридической техники это только бы упростило, а не усложнило само правотворчество.
В этой связи мониторинг действующего законодательства становится не просто очередным модным новшеством <*>, а велением времени, мерой, позволяющей установить устойчивую связь между законодательной деятельностью и ее конечными результатами. Это позволит совершенствовать и развивать российское законодательство, сформировать адекватную концепцию законодательного обеспечения политики государства <*>.
<*> См.: Мониторинг правового пространства и правоприменительной практики: методология и мировоззрение (Материалы Всероссийской научно-практической конференции 23 июня 2003 года). М., 2003.
<**> См.: Там же. С. 22 - 23 (из выступления С.М. Миронова).
Правопорядок рассматривается как определенное единство, как целостная система, в которой различные части взаимно уравновешиваются, а эффекты, вызванные в определенном месте как желаемые, в других местах могут вести к нежелательным побочным последствиям. Этим объясняется явление взаимозависимости частных случаев регулирования правопорядка. С учетом этого нельзя упускать из виду не только место и время внесения корректив, но и то, затрагивают ли они цели закона или же являются только средствами достижения целей.
Имеются стабильные законы и законы, в которые вносятся изменения. Какие из них более предпочтительны? Ответ на этот вопрос в самом общем виде только один: определенность в правовых отношениях на длительную перспективу создает уверенность в завтрашнем дне и дает стимул для активной правомерной деятельности. Однако следует отдать предпочтение тому закону, который сориентирован на оперативную модификацию в связи с изменением обстоятельств (проблемных стимулов), вызванных его принятием. Изменения в закон, кстати, могут вноситься в целях обеспечения системы общественных отношений в целом.
Закон суров, но это закон. Исправлять несправедливость, заложенную в самих нормах закона, вытекающую из его применения, совершенно невозможно. Невозможно, например, не наказывать главу семьи, совершившего разбойное нападение, на том основании, что из-за санкции по отношению к нему пострадает его семья.
Связи и взаимозависимости нормативных актов, реакции одного закона на другой, хотя и не выражаются в систематике законов, тем не менее имеются в наличии. Часто правотворческий орган стоит перед выбором, следует ли нежелательное побочное последствие, которое производит определенный закон, устранить в самом этом законе или внести поправки в другой закон. Существующие взаимозависимости нуждаются в систематическом исследовании. Для правотворчества такие исследования были бы прежде всего ценны под углом зрения его рационализации, так как могло бы оказаться, что корректирующие законы становятся ненужными, если нормативная причина, которая делает необходимой последующую корректировку, будет устранена уже в первоначальном законе.
Всякая деятельность бессмысленна, если она не приносит желаемого эффекта. Поэтому всегда актуален контроль за эффективностью правовых актов и, соответственно, за эффективностью правотворческой деятельности (они могут не совпадать). Юридическая и социальная эффективность не могут быть отождествлены, но и не могут быть изолированы друг от друга настолько, чтобы их критерии не пересекались. Теория правотворчества будет бесплодной, если не определить критерии ее эффективности.
Отправить свою хорошую работу в базу знаний просто. Используйте форму, расположенную ниже
Студенты, аспиранты, молодые ученые, использующие базу знаний в своей учебе и работе, будут вам очень благодарны.
Размещено на http://www.allbest.ru/
Курсовая работа
Понятие и факторы эффективности права
ВВЕДЕНИЕ
РАЗДЕЛ 1. ЭФФЕКИВНОСТЬ НОРМ ПРАВА
1.1 Проблематика изучения эффективности норм права
1.2 Понятие эффективности норм права
1.3 Критерии и условия эффективности норм права
Выводы к 1 разделу
РАЗДЕЛ 2. ПОНЯТИЕ И ФАКТОРЫ ЭФФЕКТИВНОСТИ ПРАВА
2.1 Подходы к пониманию эффективности права
2.2 Факторы эффективности права
2.3 Эффективность актов применения норм права
Выводы к 2 разделу
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
СПИСОК ИСПОЛЬЗУЕМЫХ ИСТОЧНИКОВ
ВЕДЕНИЕ
С развитием и усложнением общества менялось и право, делая проблему его эффективности все более актуальной. И сколь долго будет существовать постоянно изменяющееся право, столь долго проблема эффективности права будет актуальной.
Эффективность показывает соотношение между поставленной целью и достигнутым результатом. Чем ближе находятся цель и результат, тем выше эффективность данного общественного явления. Эффективность правовых норм зависит от выполнения целого ряда требований, которые называются условиями эффективности норм права. Которые раскрою в данной курсовой работе.
Одной их наиболее актуальных теоретико-правовых задач в современных условиях становится поиск путей, способов и средств совершенствования правоприменения, повышения его эффективности, поскольку предпринимаемые в данном направлении на практике меры нередко оказываются мало результативными, их осуществление зачастую влечет за собой еще большее рассогласование системы правоприменения, а, в конечном счете, - существенные сбои в работе механизма правового регулирования в целом. Вполне очевидная недостаточность используемых средств и их непригодность для решения реально существующих задач не учитываются субъектами, призванными обеспечивать оптимизацию правоприменения, из неудачного опыта реформирования той или иной сферы не делается необходимых и достаточных выводов.
РАЗДЕЛ 1 . ЭФФЕКТИВНОСТЬ НОРМ ПРАВА
1.1 Проблематика изучения эффективности норм права
Конституция Российской Федерации (принята всенародным голосованием 12.12.1993) / Собрание законодательства РФ, 05.01.2009, N 1, ст. 2 юридической нормы, необходимо создание, с одной стороны, теории эффективности права как такового, а с другой - методики эмпирической проверки умозрительно выдвинутых гипотез» .
В условиях исследований эффективности правовых норм первостепенное значение приобретает необходимость разработки теоретических положений эффективности права, его отраслей, отдельных норм и институтов. В юридической литературе справедливо отмечалось, что «определение эффективности в различных отраслях права по своей сути должно быть одноплановым, однозначным и в то же время учитывать специфику регулируемых общественных отношений, особенности видов правонарушений и т.д.» .
Исторически первой сферой использования и разработки понятия «эффективность», как известно, была экономика. Задача определения экономической эффективности - одна из древнейших. Однако понятие «эффективность» здесь в значительной степени совпадает с понятием экономичности, с достижением высоких результатов при наименьших затратах.
Расширение сферы приложения этого понятия привело к необходимости обобщить его содержание. По мнению М.Н. Андрющенко, «практика использования понятия «эффективность» показывает, что эффективность выступает мерой возможности, но не любой, а той, которая выражает цель человека, реализует его идею», т.е. эффективность есть мера возможности с точки зрения ее близости к наиболее целесообразному, необходимому (нужному) человеку результату. Здесь речь идет о близости к цели в ее оптимальном выражении» . Следовательно, эффективность есть количественная характеристика отношения цели и теоретической возможности, теоретической возможности и нормы ее материализации, цели и материализации ее конструктивного решения.
1.2 Понятие эффективности норм права
И.С. Самощенко, В.И. Никитинский, А.Б. Венгеров и целый ряд других авторов выступили против трактовки эффективности как оптимальности средств правового воздействия регулируемым общественным отношениям . Они указали на неразрывную связь понятия эффективности с результативностью, достижением целей правовых предписаний.
Развернутое обоснование эта позиция получила в монографии В.И. Никитинского. Автор отмечал: «Термин "эффект" употребляется в русском языке в значении результата, следствия чего-нибудь. Отсюда эффективность органически связана с результативностью, действенностью каких-либо мероприятий, правил, систем. Нет сомнения, что право может быть высоко результативным лишь в случае, если оно отвечает определенным требованиям как с точки зрения содержания (научно обоснованно, соответствует объективным закономерностям развития, достигнутому уровню правосознания общества, внутренне согласовано). Так и формы (доходчиво по языку и стилю изложения, стабильно, систематизировано, освобождено от, повторений, противоречий).
Причину недостаточной эффективности конкретной правовой нормы всегда следует искать в нарушении подобных требований. Однако такое изучение еще не дает познаний в области действительной эффективности правовых норм... Для выявления точной зависимости, например, между научной обоснованностью той или иной нормы и ее эффективностью надо, прежде всего, определить саму эффективность» . Об эффективности конкретной нормы права нельзя также судить, абстрагируясь от ее цели. Именно цель правовой нормы является эталоном оценки ее эффективности. Таким образом, можно сделать следующий вывод, что эффективность правовой нормы есть не просто результат, эффект ее действия, а соотношение между этим результатом и социальной целью, положенной в основу правового предписания.
При рассмотрении правовых средств достижения цели В.И. Никитинский указывал, что «соответствие избранных правовых средств цели - необходимая предпосылка эффективности правовой нормы - неправильный выбор средств исключает или снижает эффективность правового регулирования, только неразрывное единство потребности, средств и путей действия образует, по существу, содержание цели» , однако в его работе это указание остается не более, чем декларацией.
Поэтому следует признать справедливым замечание рецензентов монографии В.И. Никитинского о том, что в ней не проанализировано соотношение целей правовых норм со средствами их достижения. Важно знать, какими средствами достигается поставленная правом цель, на каком социальном фоне, в какой среде функционирует право, какова оценка правовых норм в общественном мнении, в правосознании, как право взаимодействует с социальной структурой.
Следовательно, эффективность правовых норм выражает отношение между фактически достигнутым, действительным результатом и той социальной целью, для достижения которой были приняты соответствующие правовые нормы.
На основании этого, эффективность правовых норм как самостоятельное общественное явление следует понимать только в этом смысле. Определение эффективности правовых норм как соотношения между результатом их действия и поставленной социальной целью характеризует общее содержание рассматриваемого явления. И.С. Самощенко, В.И. Никитинский, А.Б. Венгеров дают однозначное понимание эффективности правовых норм как отношения между фактически достигнутым, действительным результатом их действия и той социальной целью, ради которой они были приняты.
С определением эффективности как соотношения между результатом и целью не согласился М.Д. Шаргородский. Возражая В.И. Никитинскому, он указывал, что нельзя смешивать значение терминов «эффект» и «эффективный»; «эффект - это действительно результат, следствие чего-нибудь, но эффективный - это дающий эффект, приводящий к нужным результатам, т.е. способный этот результат создать».
В.И. Никитинский понимал под эффективностью только уже достигнутый результат. Но при таком понимании вообще невозможно было бы прогнозировать эффективность ни в науке, ни в практике; а если эффективность норм права анализировать всегда только после ее издания, то пользы от этого будет не так уж много. Между тем можно и должно анализировать и прогнозировать эффективность правовых норм, которые должны быть приняты в перспективе, а также таких, которые вообще не были и не будут приняты.
1.3 Классификация целей и уровни эффективности норм права
Критерием оценки эффективности правовых норм являются их цели, для достижения которых была создана норма. Для правильного решения вопроса о целях необходимо исходить из общетеоретических положений о целях. Цель - это категория, обозначающая заранее мыслимый результат сознательной деятельности человека, общества в целом. Добиваясь осуществления поставленных целей, человек прибегает к выбору необходимых средств.
В.И. Плохова считает, что степень эффективности правовых норм должна устанавливаться с помощью критериев, под которыми следует понимать определенные измерители полноты достижения его целей.
О достижении поставленной цели позволяют судить определенные показатели. На взгляд ряда авторов, критерием эффективности правовых норм должны быть признаны показатели, позволяющие измерить степень достижения правовыми нормами своих целей. Следует поддержать авторов, разграничивающих критерии и показатели эффективности. Как отмечает И.В. Шмаров, «критерии эффективности... нельзя смешивать с показателями... Каждому критерию эффективности... должны соответствовать определенные показатели» .
О достижении поставленной цели позволяют судить определенные показатели. Рассмотрим показатели эффективности правовых норм на примере целей наказания. Целями наказания согласно УК являются: восстановление социальной справедливости, исправление осужденного, предупреждение преступлений. В свою очередь, предупреждение преступлений проявляется в двух формах. Первой формой является общее предупреждение преступлений, т.е. нормы уголовного закона имеют своей целью недопущение совершения каких бы то ни было преступлений вообще (общая превенция). Второй - специальное предупреждение преступлений, т.е. предупреждение новых преступлений освобождаемых и их исправление (частная превенция). Показателем достижения частной превенции служит не совершение нового преступления лицом, освобожденным от наказания. Следовательно, одним из показателей эффективности применения того или иного вида уголовно-правового принуждения служит состояние рецидивной преступности. Снижение рецидива со стороны лиц, подвергшихся определенной мере наказания, при условии хотя бы стабилизации общего состояния преступности, вероятно, тоже можно рассматривать как положительный эффект применения этой меры. Таким образом, ряд ученых поддерживают точку зрения, что единственно реальным показателем эффективности наказания является уровень рецидива после освобождения за достаточный промежуток времени , другие - уровень рецидива во время отбывания наказания и после него вплоть до снятия судимости.
В ЫВОДЫ К ПЕРВОМУ РАЗДЕЛУ
Условия эффективности действия нормы, заключающиеся в высоком уровне правосознания и навыков правового поведения, находятся в тесной взаимосвязи с другими условиями: совершенством закона и совершенством практики его применения. Несовершенный закон вряд ли получит одобрение в общественном правосознании. Низкий уровень общественного правосознания может свести на нет действие самого совершенного закона.
Следовательно, только соединение всех трех условий воедино обеспечивает высокую эффективность действия правовой нормы.
РАЗДЕЛ 2. ПОНЯТИЕ И ФАКТОРЫ ЭФФЕКТИВНОСТИ ПРАВА
2.1 Подходы к пониманию эффективности прав а
Эффективность права является одним из важнейших объектов изучения общей теории государства и права.
В связи с очевидной важностью вопроса об эффективности права как для понимания механизма действия права, так и для понимания воздействия права на состояние общества в целом, отдельных индивидуумов и их взаимоотношения, большинство теоретиков права занимались изучением этой проблемы, отстаивая различные, порой противоположные, мнения относительно существа данного вопроса.
Основные концепции теории права (в частности нормативная, материалистическая) исходят из чисто формального подхода к эффективности права, рассматривая ее, как соответствие правореализационной деятельности положениям закона и достижение цели закона, без учета истинных интересов и ценностей отдельных граждан, групп и классов, а также общественных затрат необходимых для достижения этой цели.
Для того чтобы максимально точно определить значение термина «эффективность права» необходимо рассмотреть, как трактовали это понятие различные ученые. Для этого, в свою очередь, необходимо сравнить различные дефиниции и содержание данного термина с точки зрения разных авторов.
Большинство российских исследователей, говоря о дефиниции эффективность права, ссылаются на определение, данное в работе В.Н. Кудрявцева, указывая, что под указанным термином чаще всего понимается «соотношение между фактическим результатом их действия и теми социальными целями, для достижения которых эти нормы были приняты» .
Подобное этому, дано определение в работе А. А. Зелепукина «Эффективность российского законодательства»: «Понимая правовое регулирование как воздействие на общественные отношения, осуществляемое при помощи права и других юридических средств, мы говорим о его эффективности, имея в виду степень достижения цели, которая ставилась при разработке конкретных нормативных актов» .
В учебнике В. В. Лапаевой представлено определение эффективности права, исходящее из основной (по мнению автора учебника) функции права - как «средства объективного, общесправедливого для конфликтующих сторон разрешения социальных конфликтов». По мнению автора под эффективностью закона следует понимать степень соответствия реального уровня конфликтности в урегулированной законом сфере отношений оптимальному для данной сферы уровню конфликтности 23.
Юрист Александр Добровольский в своей работе «Критерии эффективности хозяйственного законодательства», подходит к определению данного термина с другой стороны. Он пишет: «Можно определить понятие эффективности правового регулирования экономических отношений как величину, обратно пропорциональную той доле совокупных общественных издержек, которая связана с правовым регулированием» .
По моему мнению, ни одно из данных выше определений не раскрывает в полном объеме значение термина «эффективность права». Рассмотрим те неточности, которые, на мой взгляд, присутствуют в этих определениях по порядку.
Одним из существенных недостатков двух первых (схожих между собой) определений является то, что основной акцент в данных дефинициях делается на достижение цели (социальной цели). Отметим, что такой подход в понимании эффективности права через достижение социальной цели, для достижения которых эти нормы были приняты, характерен для научных работ советских ученых 70-80-х годов. Такая позиция основана на нормативистском понимании права, бывшей «единственно правильной» в то время. Для того чтобы соединить данную концепцию с пониманием права как социального регулятора, было принято подразделять цели на материальные (собственно социальные) и юридические . Утверждается, что материальные (социальные) цели могут иметь экономический, политический, идеологический и другой характер и являются глобальными, «дальними» целями . Юридические цели -цели, ближайшим объектом которых будет само право, его исполнение и соблюдение. И «важность выделения юридических целей для решения проблемы изучения эффективности действующего законодательства состоит в том, что эффективность норм права, служащих таким целям, должна определяться прежде всего из юридических, а не более отдаленных материальных целей» .
Исходя из такого деления выделяется два вида эффективности права: юридическая эффективность и социальная эффективность. Юридическая эффективность характеризируется соответствием поведения адресатов правовой нормы с требуемым поведением, указанным в норме; а социальная эффективность, эталоном которой является более отдаленная социальная цель, находящаяся вне сферы правового регулирования .
На мой взгляд, такое деление целей является необоснованным. Во-первых, исходя из того, что право призвано регулировать общественные отношения, нельзя утверждать, что право существует для того, чтобы его соблюдали, то есть нельзя признавать исполнение и соблюдение права основной целью его существования. Точное соблюдение нормы права (при ее качественности) является лишь необходимым условием достижения социальных целей права. Во-вторых, как уже было сказано выше, нельзя признавать социальными целями только такие общегосударственные цели как «политические, экономические идеологические». Такая трактовка социальных целей в полной мере соответствует «системоцентрическому типу общественной организации и социального регулирования», при котором человек считается средством достижения так называемых общественных целей. Более правильным, по моему мнению, является определение социальных целей в соответствии с персоноцентрическим типом, в соответствии с которым смысл и цель общества - человек, его свобода .
Основываясь на положениях данного типа социального регулирования «истинными» социальными целями правового регулирования являются интересы и ценности отдельных граждан и групп, их права и обязанности. Это тем более логично, поскольку право может быть реализовано только непосредственно отдельными гражданами, юридическими лицами или организациями в процессе их взаимодействия друг с другом. Социальные цели, которые преследует государство при конструировании конкретной правовой нормы, могут в значительной степени отличаться от истинных целей и интересов отдельных субъектов (граждан, организаций). Обе эти цели совпадают лишь в идеальном случае. И с другой стороны, как отмечает Корельский, «наибольшая эффективность реализации правовой нормы достигается при совпадении целей отдельной личности и общества, сочетании общечеловеческих и социально-групповых, классовых интересов в условиях стабильности общественных отношений» .
В соответствии с положениями общей теории права, право можно представить как совокупность норм права. Однако, как справедливо отмечено в учебнике Сырых В. М., «эффективность права или какой-либо его отрасли не равна простой совокупности эффективности отдельных правовых норм и институтов, поскольку она не сводится к их сумме» . Для максимально точного определения эффективности права, следует, на мой взгляд, учитывать, помимо эффективности каждой нормы, социальную значимость тех отношений, которые данной конкретной нормой регулируются.
Таким образом, теоретически, при наличии точных данных об эффективности всех норм и их социальной значимости можно было бы определить эффективность права в целом, которая будет представлять, на мой взгляд, не сумму эффективности отдельных норм, а средневзвешенное значение от суммы произведений эффективности норм и их социального значения.
Таким образом становиться очевидным, что изучение эффективности права в целом или отдельной отрасли является весьма сложным и практически неосуществимым, поэтому при проведении конкретно-социологических исследований определяется эффективность отдельных норм права. А, говоря об изучении эффективности права, имеются в виду теоретические вопросы, такие как сущность, общие критерии оценки и элементы эффективности правовых норм. Оценить же эффективность права можно лишь качественно на основе анализа практики применения права.
Все вышеизложенные определения исходят из того, что эффективность - это фактический результат действия права. Следовательно, эффективность права должно изучаться как один из институтов реализации права (или механизма действия права). На такой позиции стоят практически все теоретики права 35. Однако, это отнюдь не означает, что эффективность правовой нормы (действия нормы права), должна оцениваться только на основе данных о фактическом действии нормы, после принятия закона и его реализации. По моему мнению, анализ эффективности нормативного акта необходимо проводить еще на стадии создания законопроекта в виде оценки его социальной обусловленности и возможных правовых и социальных последствий его реализации.
Подводя итог исследованию различных подходов к пониманию эффективности права, следует дать определение, которое в наибольшей мере отвечало бы сущности данного понятия с точки зрения права.
Эффективность права - результативность правового воздействия. Она характеризуется, прежде всего, отношением между фактическим результатом действия юридических норм и той социальной целью, для достижения которой эти нормы были изданы.
Как было отражено выше, единого подхода к определению понятия эффективности права - нет.
Также было отмечено, что эффективность права представляет собой общую эффективность всех норм права, а эффективность отрасли права - общую эффективность норм этой отрасли. При этом, эффективность, являясь показателем действия права, должна оцениваться не только по конкретным уже существующим результатам, но (обязательно) и на стадии проектирования нормативного акта.
2.2 Факторы эффективности права
Для того чтобы правильно оценить эффективность права необходимо также знать ее структуру, то есть нужно определить какие составляющие определяют эффективность конкретной нормы. Большая часть авторов, занимающихся этой проблемой, сходятся в том, что эффективность права зависит от трех основных факторов (состоит из трех элементов):
1. Качество нормативного акта (закона);
2. Эффективность правореализации и правоприменения;
3. Уровень правосознания и правовой культуры.
Эти факторы, в свою очередь, также состоят из элементов, определяющих их эффективность и соответственно эффективность права.
Таким образом, происходит постоянное циклическое повышение (или понижение) эффективности права: выше уровень правовой культуры => качественнее правовая норма => эффективнее реализация нормы =>повышение уровня правовой культуры =>.
Исходя из вышеприведенной схемы, можно говорить о том, что на этих трех этапах происходит «трансформация» обусловленности права. В зависимости от того, насколько точно нормотворческая и правореализационная деятельность органов государственной власти учитывает социальные интересы, мотивы и ценности и обусловлена ими, эффективность нормативного акта соответственно повышается или понижается.
2 .3 Эффективность актов применения права
«Применение права - это деятельность компетентных органов по реализации правовых норм путем вынесения индивидуально-конкретных предписаний». Применение права представляет собой особую форму реализации права. Особую, потому что она дополняет три основных формы реализации права, протекая то в одной, то в другой, то в третьей форме.
Правоприменительная деятельность необходима в тех случаях, когда полная реализация правовой нормы не возможна при использовании непосредственных норм реализации права, то есть не срабатывает механизм саморегуляции правоотношений. Эти случаи можно сгруппировать в несколько больших групп:
Когда правоотношения, определенные права и обязанности не могут возникнуть у конкретных физических или юридических лиц без вмешательства государства в лице компетентных органов (например, назначение пенсии или призыв на военную службу);
Когда нужно установить наличие или отсутствие конкретных юридических фактов или официально зарегистрировать определенные юридические действия (например, признание человека умершим или нотариальное удостоверение какой-либо сделки);
Когда правовой спор не может быть разрешен субъектами правоотношения самостоятельно из-за конфликта интересов (например, защита чести и достоинства гражданина, раздел имущества при разводе);
Когда совершено правонарушение и необходимо определить для правонарушителя вид и меру юридической ответственности (например, наложить штраф или определить меру уголовного наказания).
Но юридическое решение конфликта еще не означает его ликвидацию в социальном плане. Например, применение права при призыве на военную службу призывников-отказников может породить более серьезный конфликт между конкретным лицом и государством. Поэтому перед субъектами правоприменения всегда должна стоять цель не только восстановить нарушенное субъективное право, принудить лицо к исполнению социально необходимого поведения, но и ликвидировать причины и условия, которые привели к конфликту.
С помощью правоприменительной деятельности устраняются противоречия не только во всех сферах общественной жизни, но и в самой правовой системе.
Например, при столкновении компетентного органа с той или иной проблемой в области применения права, внимание должностных лиц обращается на несовершенство законодательства в данном вопросе, на опыте правоприменительной деятельности базируются законодатели при разработке новых и доработке действующих правовых норм. Материалы правоприменения говорят об определенных недостатках в работе самих компетентных органов и показывают пути их устранения.
ВЫВОДЫ КО ВТОРОМУ РАЗДЕЛУ
Если говорить о влиянии эффективности правореализации на эффективность права, то оно обусловлено ролью реализации права в механизме действия права.
Даже самый качественный закон, если он не реализовывается или реализовывается недостаточно полно, не будет эффективным, поскольку издание законодательного акта не является самоцелью. Закон принимается «от людей, людьми и для людей», то есть он нужен для того, чтобы каждый конкретный индивид или организация могли воспользоваться им для достижения каких-либо благ или разрешения проблем.
Следует отметить, что некоторые авторы, исходя из важности данного элемента механизма действия права и его особенностей, говорят о том, что эффективность права - это свойство именно процесса правореализации. А качество закона является лишь необходимым условием эффективности действия права, его реализации. Такая позиция основана на нормативной теории права, в соответствии с которой, правом является только то, что закреплено в законе.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
В процессе проведенных в настоящей курсовой работе исследований были выявлены и изучены проблемы эффективности права и получены следующие результаты.
При наличии большого числа различных определений эффективности права, абсолютное большинство авторов сходятся в том, что в основе эффективности права лежит его социальная обусловленность, то есть соответствие нормативного регулирования ценностям, интересам и потребностям людей, возникающих в процессе их общения. Также единым во всех дефинициях является то, что эффективность права определяется как соотношение фактического результата и его социальной (социально обусловленной) целью. При этом необходимо учитывать совокупные общественные затраты, необходимые для достижения данной цели.
Эффективность права представляет собой общую эффективность всех норм права, а эффективность отрасли права - общую эффективность норм этой отрасли. При этом, эффективность, являясь показателем действия права, должна оцениваться не только по конкретным уже существующим результатам, но (обязательно) и на стадии проектирования нормативного акта.
Являясь результативным показателем действия права, эффективность права состоит из трех элементов (соответствующих стадиям механизма права): качество закона, эффективность правореализации, уровень правосознания и правовой культуры. Эффективность каждой из этих стадий зависит в первую очередь от «трансформации» социальных интересов и ценностей на каждой стадии: зарождаясь в правосознании, они закрепляются в законе, отражаются в процессе реализации права и в результате преобразуют правовую культуру.
При этом, качество законодательного акта обеспечивается при соблюдении следующих основных условий: - потребность в принятии закона, его цели и содержание должны быть социально обусловлены, то есть должны основываться на потребностях и интересах не государственных органов, а граждан и социальных групп.
Способы регулирования (права, обязанности, льготы, ответственность) должны соответствовать регулируемыми ими отношениям; развивать заинтересованность индивидов в реализации нормы и поддерживать саморегуляцию общественных отношений.
Законом должны регулироваться только принципиальные и значимые общественные отношения, регулируя их настолько общим образом, чтобы все возможные вариации конкретного отношения подпадали под действие конкретного закона с учетом развития этого отношения в будущем.
Закон должен быть единственным законодательным актом, соответствовать актам высшей силы и согласовываться с существующим законодательством.
В процессе принятия закона должна быть четко соблюдена процедура разработки и издания законодательного акта, необходимая для проверки его социальной обусловленности и соответствия законодательству.
Текст закона должен быть понятным, четким, лаконичным; структура его и содержание должны соответствовать требованиям юридической техники и правилам логики.
Закон должен предусматривать процедуру реализации, учитывать и способствовать повышению существующего уровня правосознания и правовой культуры общества.
норма правосознание эффективность правовой акт
СПИСОК ИСПОЛЬЗУЕМЫХ ИСТОЧНИКОВ
1. Кудрявцев В.Н., Никитинский В.И., Самощенко И.С., Глазырин В.В. Эффективность правовых норм. М.: ВНИИСЗ, 1980. 176 с.
2. Зелепукин А. А. Эффективность российского законодательства// http// www.urfak.spb.ru.
3. Социология права/ Лапаева В. В.; Под. ред. Нарсесянца В. С. М.: Норма, 2000. 456с.
4. Александр Добровольский. Критерии эффективности хозяйственного законодательства// Адкрытае грамадства Iнфамацыйна-аналiтычны бюлетэнь 1998, № 5(107).
5. Пашков А.С., Явич Л.С. Эффективность действия правовой нормы (к методологии и методике социологического исследования // Сов. государство и право. 1970. № 3.
6. Четвертин В. А. Понимание права и государства. Введение в курс теории права и государства. М.: Знание, 1997. 284 с.
7. Учебник по теории государства и права/ Под ред. М. Н. Марченко// http// www.tarasie.narod.ru.
8. Теория государства и права. Учебник для вузов/ Под ред. Корельского В.М. и др.// http// www.tarasie.narod.ru.
9. Эффективность закона (методология и конкретные исследования) /Отв. ред. В.М. Сырых, Ю.А. Тихомиров. М.: БЕК, 1997, 216 с.
10. Кудрявцев В. Н., Казимирчук В. П. Современная социология права: Учеб. Для юрид. Фак. И ин-тов. М.: Юристъ, 1995. 328 с.
11. Курганов С. И., Кравченко А. И. Социология для юристов: Учебн. пособ. для вузов/ М.: Право, 1999. 268 с.
12. Лившиц Р. З. Теория права/ http// www.tarasie.narod.ru.
13. Гражданский кодекс Российской Федерации (часть первая)" от 30.11.1994 N 51-ФЗ / Собрание законодательства РФ", 14.02.2011, N 7, ст. 901
14. Борисов Г.А. Теория государства и права. Белгород: БелГУ, 2007. - 292 с.
15. Юридическая социология: Учеб. для вузов/ Отв. ред. В. А. Глазырин. М.: Норма, 2000. 284 с.
16. Колдаев Н. П. Некоторые проблемы законотворчества и его эффективности// СибЮрВестник, 1999 № 4 с. 38-46.
17. Ш. А. Моран. Методология законотворчества. Метод принятия закона и права. Введение в методику разработки законодательных актов// Стенограмма заседаний Государственной Думы Российской Федерации, 29.04.1997// http// www.akdi.ru.
18. Лапаева В.В. Социология права. Учебник. М.: Норма, 2008. 356 с.
19. Григорьева И.В. Теория государства и права. Тамбов: ТГТУ; 2009. - 304 с.
20. Витушко В. А. Гос-прав. регулирование рынка. Мн.: БГЭУ, 1996. 176 с.
21.Теория государства и права. Под ред. Бабаева В.К. М.: Юристъ, 2003. - 592 с.
22. Тихомиров Ю.А. Эффективность закона: от цели к результату / Журнал Российского права, 2009.
23 .Теория государства и права. Учебник / Под ред. М. Н. Марченко// http// www.tarasie.narod.ru
24. Конституция Российской Федерации (принята всенародным голосованием 12.12.1993) / Собрание законодательства РФ, 05.01.2009, N 1, ст. 2
25. Керимов Д.А. Законодательная техника. М.: Филин, I998. 246 с.
26. Чернявская Н.Ф. Логические дефекты системы законодательства// Тез. докл.межвуз.научно-практ.конф.:«Правовые акты: социальная обусловленность, качество, применение и совершенствование», Мн. 1999. 248 с.
Размещено на Allbest.ru
Подобные документы
Правовая природа, сущность и свойства норм права. Классификация целей и уровни эффективности норм права. Средства повышения эффективности правовых норм. Системный характер юридических и неюридических средств повышения эффективности применения норм права.
курсовая работа , добавлен 22.08.2011
Понятие и цели толкования норм права. Виды толкования норм права по субъектам. Способы и объем толкования правовых норм. Понятие актов толкования права. Конкретизация юридических норм как элемент их правильного, единообразного и эффективного применения.
курсовая работа , добавлен 02.02.2015
Понятие и признаки норм права, анализ их структуры и форм изложения в статьях нормативно-правовых актов. Отражение и регулирование в правовых нормах типичных отношений между людьми. Пути повышения эффективности функционирования правовых норм в Украине.
контрольная работа , добавлен 14.08.2010
Понятие и основные признаки правовых норм. Принципы организации учета законодательства. Виды систематизации норм права. Учёт нормативно-правовых актов. Инкорпорация норм права. Консолидация норм права как вид систематизации. Кодификация норм права.
курсовая работа , добавлен 07.03.2015
Роль и значение права в обществе, понятие правоприменительных актов и их основные признаки. Разновидности норм права, цель их применения. Критерии эффективности правоприменительных актов, их законность, целесообразность, обоснованность и справедливость.
курсовая работа , добавлен 19.05.2011
Понятие функций норм права. Система функций норм права. Краткая характеристика основных функций норм права. Проблемы функций норм права. Социальное назначение права. Необходимость существования норм права как социального явления.
курсовая работа , добавлен 09.02.2007
Понятие и основные признаки правовых норм. Их классификация и структура. Понятие и основные виды элементов норм права. Способы изложения элементов правовых норм в статьях нормативно-правовых актов. Особенности выделения гипотезы, диспозиции и санкции.
курсовая работа , добавлен 26.09.2009
Понятие, признаки и содержание структуры норм права. Классификация правовых норм. Структура логической нормы, понятие гипотезы, диспозиции, санкции. Структура норм предписания, ее элементы и схема. Соотношение норм права и текстов нормативных актов.
курсовая работа , добавлен 26.10.2011
курсовая работа , добавлен 06.09.2008
Понятие и признаки норм права, способы выражения правовых норм и предписаний. Классификация и виды правовых норм, степени определенности изложения элементов правовой нормы в статьях, нормативно-правовых актах и характер предписанных правил поведения.
Важнейшим показателем социальной полезности и необходимости закона является его эффективность . Эффективность закона, согласно определению, приводимому В.В. Лапаевой, это соотношение между целями содержащихся в законе правовых норм и результатом их реализации в социальной практике1. Иначе говоря, эффективность закона показывает, в какой степени его практическое применение приводит к реализации поставленных законодателем целей.
Эффективность закона определяется взаимодействием трех следующих факторов. Во-первых, она зависит от содержания самого закона, от его соответствия реальной социально-политической и правовой ситуации в обществе. Надуманный по содержанию закон, не отражающий объективных обстоятельств, реальных социальных потребностей, обречен оставаться мертворожденным, поскольку не сможет оказать никакого влияния на правовые отношения.
Вторым важным фактором эффективности закона выступает общий уровень правовой культуры граждан и их правосознания. Любая правовая норма более эффективна в том обществе, где подавляющее большинство населения привыкло уважать закон и руководствоваться им в своей практической жизни, знает и правильно понимает свои собственные права в их соотношении с обязанностями. С этой точки зрения серьезной помехой для эффективного действия законов является феномен правового нигилизма - неверия населения в действенность и справедливость права как такового. В кризисные периоды жизни любого общества, когда законодательная практика не поспевает за стремительными социальными переменами, действенность права неизбежно понижается, а уровень правового нигилизма, соответственно, возрастает.
Такова современная ситуация в российском обществе, где традиционное сознание и правовая культура не являются «правовыми» в строгом смысле слова, нормативные отношения воспринимаются довольно вариативно, а правовое поведение населения зачастую нельзя назвать «законопослушным». Это обусловлено рядом причин: низкой правовой компетентностью граждан, их общей неинформированностью о своих правах и обязанностях; неукомплектованностью юридического корпуса, недостаточно высоким профессионализмом работающих юристов; противоречиями законодательного процесса в переходный период общественного развития; административным правовым нигилизмом, проявляющимся в «войне законов», правовом лоббировании, игнорировании «неудобных» конституционных норм; слабостью правоохранительной и судебной системы.
Две социальные характеристики нашего общества являются наиболее негативными в плане формирования демократической правовой культуры, высокого правосознания и нормативного правового поведения граждан. Это, в первую очередь, глубокая политическая и экономическая нестабильность, которая делает всякие формальные установления «временными» по своей сути и позволяет большинству социальных субъектов воспринимать их в довольно необязательном режиме. И, во вторую очередь, как неразрывное следствие нестабильности, - социальная напряженность, которая представляет эмоционально возбужденный фон развивающейся противоправности в поведении не только массовых, но и административных, и даже правоприменительных групп.
Во многом на эффективности права сказывается традиционно присущий данному обществу тип правовой культуры. Так, например, для России в этом плане всегда было характерно признание приоритета совести, нравственности перед позитивным правом, о чем говорят приведенные нами выше данные социологических опросов. Отсюда вытекает некоторая принципиальная недооценка права, закона как средства решения возникающих проблем.
В-третьих, социальная эффективность права в очень значительной степени определяется качеством деятельности правоохранительных и правоприменительных органов. От компетентности работников этих органов, их неподкупности и честности, добросовестности и внимательного отношения к людям зависит, в частности, обратное отношение граждан к этим органам, уважение к ним, желание сотрудничать и помогать, или, наоборот, восприятие правоохранительных органов как потенциального врага и нарушителя их собственных личных прав. Недостатки и злоупотребления в работе правоохранительных органов способствуют росту негативного отношения к ним, недоверия и враждебности, и, следовательно, стремлению искать помощи в случае необходимости где-то в другом месте, не опираться на право.
Эффективность закона является результирующей характеристикой его действия, свидетельствующей о способности закона решать соответствующие социально-правовые проблемы. Под эффективностью закона понимается соотношение между целями содержащихся в законе правовых норм и результатом их действия, т.е. степень достижения целей закона при его реализации.
Проблематика эффективности действия законодательства привлекла внимание отечественной юридической науки и практики еще в начале 70-х годов. Исследования в этой области социологии права проводились как на теоретическом, так и на эмпирическом уровнях анализа. Активная научная разработка проблем эффективности действия законодательства в годы "застоя" в значительной мере была обусловлена пониманием того, что законодательство ни обеспечивает нормального функционирования общественных отношений, что в обществе усиливаются процессе стагнации общественной жизни и деформации социальных структур и связей, которые впоследствии были охарактеризованы как застойные явления. Все это было естественным следствием ослабления жестких тоталитарных рычагов управления обществом при сохранении (хотя и без былой эффективности) прежнего административно-командного режима.
То обстоятельство, что социальная система все более выходила из-под упорядочивавшего и удерживавшего ее когда-то от распада административно-командного управления и контроля, особенно рельефно проявлялось в сфере экономики с ее все разраставшимися теневыми структурами, усиливавшейся коррупцией, стремлением предприятий к занижению плановых заданий, сокрытию ресурсов и т.п. Исследователи, занимавшиеся конкретно социологическим изучением эффективности норм хозяйственного законодательства, нередко приходили к выводу о необходимости ослабления административно-командного прессинга, привнесения в хозяйственную жизнь элементов собственно правового начала.
Понимание целесообразности такой перестановки акцентов в управленческой политике было характерно для большинства исследователей, занимавшихся изучением, эффективности законодательства. Однако подобные установки на расширение экономических методов управления отнюдь не означали общего признания необходимости перехода от силового, командного управления, при котором законодательство использовалось в качестве одного из рычагов властного воздействия, к правовому регулированию, направленному на расширение и укрепление правовой свободы в общественных отношениях. Предпосылки для такой ориентации эмпирических исследований отсутствовали и в теории эффективности законодательства.
Советская теория эффективности законодательства находилась в целом в русле инструменталистского подхода к праву как к средству руководства обществом, инструменту достижения экономических, политических, идеологических и иных целей социалистического строительства, рамках этой теории (которая наиболее полно изложена коллективной монографии "Эффективность правовых норм", М., 1980) эффективность норм законодательства разделялась как "соотношение между фактическим результатом их действия и теми социальными целями, для достижения которых эти нормы были приняты". Само по себе такое определение еще не несет специфической правой нагрузки, поскольку ничего не добавляет к общепринятому пониманию эффективности как соотношению между целью и результатом того или иного действия. Правое содержание данного понятия зависит от того, что понимается под правом и под целями правовых норм. И в этом смысле весьма показательно положение цитируемой монографии о том, что "цели, которым служит право, не являются правовыми... Юридические цели всегда лишь одно самых низших звеньев в той цепи непосредственных целей, которым служат данные нормы и институты". Эти посредственные цели, которые авторы называли материальными (в отличие от юридических), могли иметь экономический, политический, идеологический и иной характер.
Такой подход, вполне естественный для своего времени, был разработан применительно к советскому законодательству и целям социалистического строительства. В постсоветском обществе формируется совершенно иной тип права и нормативно-правовой регуляции.
